Ночной шедевр. Айлин Даймонд

Неплохо, для начала совсем неплохо, но с нашими мастерами все-таки не сравнить. И скажу тебе по секрету: мои штатные фотографы очень возмущались, что я пригласил тебя на стажировку, особенно ведущий – так сказать, наша гордость и слава, мистер Алан Кортби…

      Босс замолчал, ожидая, как бывалый психолог, реакции от неофита.

      Ирвин на всякий случай ограничился одним вопросом:

      – Это не тот ли, который провалился в канализационный колодец?

      – К счастью, нет. – Босс хохотнул. – Того бедолагу мы, так сказать, проводили на заслуженный отдых. А вот мистер Алан Кортби… – Босс снова приступил к психологическому тестированию. – Глянь, сынок, на стену.

      Ирвин беспрекословно подчинился.

      За спиной босса висел снимок – один-единственный, среднего формата, но зато какой!..

      У Ирвина перехватило дыхание от страшного сюжета и великолепного технического исполнения.

      – Как тебе? – спросил босс. – Картиночка?

      – Жутковато.

      – Не то слово. Этот шедевр никто и никогда не решился бы опубликовать.

      – Что шедевр то шедевр.

      Ирвин не льстил ни боссу, ни ведущему фотографу – снимок действительно потрясал.

      Мгновенно угадывались последствия дорожной катастрофы: фрагмент искореженной дверцы безумно дорогого автомобиля и крупным планом – лишь женская окровавленная рука с уцелевшими пальцами. На одном – массивное золотое обручальное кольцо, инкрустированное бриллиантами, на другом – перстень из крупного черного топаза ценой в разбитый автомобиль.

      Ирвин снова пристально взглянул на снимок. Да, это высший пилотаж, это мечта любого фотографа – так зафиксировать репортажный кусок жизни, чтобы тот мгновенно превратился в образец высокого искусства, в шедевр, который раз увидишь и больше никогда не забудешь, в изображение, которое войдет в мозг зрителя острым гвоздем и застрянет в памяти навсегда.

      Искалеченный автомобиль и еще живая рука. Но ясно, что носительнице кольца и перстня никогда больше не ходить, не дышать, не смеяться. Вот-вот пальцы дрогнут в последний раз – и останется мертвое тело, пригодное лишь для морга и шикарного гроба.

      Ирвин с трудом оторвался от снимка, превратившего страшную трагедию в безумное эстетическое торжество, и посмотрел на босса.

      – Ну что, парень, можешь сотворить что-нибудь этакое?

      Но Ирвин вместо скромного и уклончивого ответа сделал непрошеное признание:

      – Нет, я бы не смог вдохновиться умирающей моделью.

      – Кстати, – ободряюще улыбнулся босс, – иногда в таких катастрофах особо везучие, как это ни странно, выживают.

      – Хочется верить.

      – И ты в этом скоро убедишься.

      – В каком смысле? – недоуменно спросил Ирвин. – Что, мне предстоит фотосессия в реанимационном отделении?

      – Обожаю черный юмор. – Босс вскочил с кресла, подбежал к шкафу, схватил с полки толстую папку, вытряс на стол кучу бумаг и увлеченно принялся зачитывать непонятливому неофиту весьма конкретную и вдохновляющую информацию о недельном контракте и студии, полностью оборудованной