Хромоногая правда. Страшная история для взрослых детей. Борис Георгиев

Я с вами. Бери на буксир.

      – Это Игорь. Шутит он так, – нервно пояснила Ольга.

      – Я тя щас возьму. Корж ты моржовый. За чо достану, – пообещал Юлькин гребец.

      – Ладно, греби давай! – крикнул Игорь. – Угрёбуй отседова!

      Лодка получила толчок, Юлькин ухажёр расхохотался, стал грести.

      – Вёсла не зануривай, деревня! – крикнул вслед Игорь. Он повернул к берегу, плыл ровным кролем, завидно было смотреть, как плыл.

      – Не понимаю таких шуток, – сказала вдруг Лилька.

      – Тебе и не надо, не для тебя старается.

      Для кого старался Игорь, стало видно, только лишь выбрался на мостки. Как дрессированный тюлень выскочил. Дрессировщица – Ольга. Вместо рыбки тоже она. «Ростом он ниже её, и ничего, пофиг, – думал Вовчик. – Зато руки как у обезьяны. И вообще на Челентано похож». Смутить похожего на Челентано Игоря, судя по выходкам, было сложно; со всеми, в том числе и с Вовчиком, которого видел впервые в жизни, он был запанибрата. Узнавши имя, тут же окрестил Вовкой-морковкой, вывалил пару затёртых анекдотов про Вовочку – бесцеремонно, однако почему-то необидно. Лилька, кажется, тоже не обижалась за то, что постоянно обзывал хромоножкой. «Почему? Вдруг она действительно… Может, поэтому и не умеет плавать? На перила всё время опирается».

      Игорь запросто болтал со всеми сразу, Ольгу тискал, и ей это вроде нравилось. А он – как так и надо. Вовчику смотреть на всё это было тяжко. Дурацкое положение, давно сбежал бы, если б Ольга изредка не поглядывала из-под ресниц и:

      – Вовчик, а ты санаторский, да?

      Спрашивая, к локтю притрагивалась. От прикосновений сердце пропускало удар, зато после колотилось как ненормальное.

      – Инкубаторский он, – говорил Игорь.

      – Д-да, – слова у Вовчика выговаривались без голоса, внутри всё как ватное. Точно – чувствовал себя как ощипанный бройлер, да вдобавок – стыдоба! – только притронется Ольга к локтю, тут же и крючит Вовчика, чуть ли не пополам сгибает. И все же видят, никуда не спрячешься. Дурацкие плавки.

      – Так ты, значит, городской, – говорила Ольга. – А нырять силён. Предки на заводе?

      – В кабэ, – едва шевеля губами, ответил Вовчик.

      «Присесть на мостки? Ух, стыдобища».

      Вовчик сел на мостки, обхватив колени руками.

      – Твоё кабэ никого не грэбэ, – сказал Игорь. – Нырять силён? А ну давай, кто дальше.

      Вовчик помотал головой. Больше всего ему хотелось лечь на живот или как-то добраться до собственных штанов, которые, чтоб им пусто, на берегу остались, под ивой.

      – Силён! – подначивал Игорь. – Сила, как у сталевара.

      – Это как? – искренне удивилась Ольга.

      «Дурацкий бородатый анекдот».

      – Вся сила в плавках.

      «Смешно им. Этот ржёт, Олька смеётся. И Хромоножка?»

      Улыбка у Лильки странная, кривенькая, как будто потянули за нитку с одной стороны.

      – Не хочешь? А я сплаваю. Олька, ты как?

      Она отнекивалась, но явно для виду. Когда Игорь столкнул в воду, хоть и назвала дураком, хохотала и визжала