Неженка. Денис Александрович Игумнов

жирами весом под 120 килограмм. Тип он тяжёлый во всех смыслах, на ногах я не устоял, стал падать, и в падении развернул его тельце боком. Фёдор перелетел через меня и башкой врезался в спинку лавочки. Пока он, похрюкивая, возился, пытаясь подняться, я напрыгнул на него сверху и надавил большими пальцами ему на глазные яблоки.

      – Ну что, иудино семя, хочешь, глаза тебе выдавлю? – Что я несу? Зачем мне всё это? Я кричал и буквально задыхался от ненависти, и не хотел, и хотел причинить боль. Второе желание оказалось сильнее, чёрное победило белое, я слегка, как мне показалось, поднажал…

       Чуть-чуть, показалось, что чуть-чуть, а вышло? Мои пальцы внезапно провалились во что-то липкое, тёплое – Фёдор вскрикнул, а я в ужасе отдёрнул руки, но было уже поздно. Я выдавил ему глаза, сам не знаю как. Я испугался до усёра. Это же тяжкие телесные! Тюрьма! Нашёл себе «приключений».

      Фёдор, держа руки у лица, но не прикасаясь к нему, хныкал и причитал, постоянно повторяя:

      – Вызови скорую, вызови, вызови. Я ничего не вижу, не вижу ничего. Помоги.

      – Сейчас, погоди.

      – Вызови скорую, прошу тебя, вызови.

      – Секунду погоди.

       Я никак не мог сосредоточится, а он всё продолжал своё:

      – Не вижу. Вызови скорую, помоги.

      – Да заткнись ты! – прикрикнул я на него, – Дай подумать секунду!

      Мой окрик его вразумил, он испугался и замолчал, лишь постанывал.

      – Так, я тебя сам отвезу, – я всё решил, само в голове сложилось, испуг сменился жаждой лихорадочной деятельности. – Я сейчас, сейчас, посиди спокойно. Я только домой сбегаю.

      – Не-ет, – плаксиво сказал Фёдор.

      – Нет да. Потерпи, надо действовать быстро, а то ослепнешь, – ну, Фёдор уже ослеп, и никакой доктор ему уже не поможет, но если бы я не обнадёжил его, одновременно припугнув, то он, чего доброго, поднял бы шум, а шум мне совсем ни к чему. Что удивительно, никакой жалости я к нему не испытывал. Или не удивительно?

       Усадив его плотно на лавочку, я помчался вихрем домой – там скинул телефон на стол, на вопросы жены ничего не ответил (начнёшь врать, не остановишься, да и не слушал я никаких её вопросов) – и вернулся к нему. На всё про всё у меня ушло минуты полторы. Я как его оставил, так он и сидел: голова на бок, рот приоткрыт, по щекам течёт, короны ладоней с пальцами, торчащими в растопырку, закрывают глаза, но к ним не прикасаются.

      Определил я правильно: Фёдор приехал сюда на своей машине, навряд ли бы он стал добираться на другой конец города на автобусе. Аккуратно придерживая Фёдора под локоток, я довёл его до машины – подержанный форд «Фокус», у которого он был третьим владельцем – обшарил карманы, выудил мобильник и связку ключей. Хорошо.

      Фёдор сидел на переднем пассажирском сиденье, я выводил машину на дорогу и утешал его – как умел:

      – Потерпи, быстро доедем. Пять минут и больница, а там укольчик, будет хорошо.

      – Я же не вижу ничего. Ты меня…

      – Да не всё так страшно, – перебил я его, – Это кровь тебе глаза