Живец. Хитрец. Ловец. Борис Георгиев

паническая мысль. – Да что бакенбарды… Вторая голова!»

      Вторая голова монстра, похожая на кокосовый орех с глазами, высунулась из-за левого уха головы первой, потом из-за правого… «Первый раз вижу, чтобы разные головы», – ужаснулся я, ища кобуру. Её на поясе не было. Пояса не было тоже. Откуда взяться оружию сразу после прыжка? Подстерегли… как Глеб говорил? В чём мать родила, в халате и шлёпанцах. Мама! Хочу обратно!

      – М-ма! – Я потянулся к пульту: «Закрыть!» – но чудище поставило нижнюю лапу в шнурованном сапоге на дверной рельс и зарычало, брызжа слюной.

      «В сапогах, но не кот. Больше всего похож на… Или похожа?»

      На меня напрыгнуло что-то, обхватило, перебралось, цепляясь когтистыми лапами, выше. От него воняло зверем. Глазастый кокос… Я пошевелиться боялся, думал: «Это не вторая голова, их двое. По два глаза на каждого. Большой и маленький. Ребёнок? Разведчик? Воняет от него, как от обезьяны». Крупный монстр рычал и подскуливал, стаскивая с меня за поводок мелкого зверя. Я ничего не имел против; вот ещё бы этот большой не хватал меня за руку.

      Четырёхпалая когтистая лапа. Один противостоящий палец. Что он мне хочет дать? Я принял сверкающую горошину. Что?!

      Он, ворча, указывал на ухо. Разумный он, что ли? Одет. Но обрядить можно и мартышку в цирке. Может, это не одежда, а лепестки псевдоподобия? «Нет, на ящера не похож. Скорее на огромную собаку, которую побрили и заставить ходить на задних. Чего он от меня хочет?»

      – Когтем в ухо – так мы не догова!.. – возмутился я. Потом понял: «А! Он хочет, чтоб я в ухо сунул шарик?»

      Я повертел в пальцах сверкающую каплю и с опаской сунул в ухо. Горошина стала расти. Захоти я выковырять обратно, ничего бы не вышло. Зачем?..

      – Привет, – приятным баритоном воркотнула у меня в ухе «капля» в тон рычанию собаковидного монстра.

      – Что это?

      – Вы-ыр, – услышал я правым ухом собачье рычание.

      – Толмач, – подсказал в левом ухе шарик, удачно передав интонацию.

      Ага. Толмач, значит. Переводчик. Слыхал я о чём-то подобном от младшего Глостера, не придал значения. Не всякой же чепухе верить! Кроме того, говорили мы, сколько мне помнится, про бету Эридана, а вовсе не про альфу Пса, пусть даже Большого. Система Сириуса – такие задворки!

      – Дружище, что это мы с тобой, как двоюродные?! Вылезай из конуры! – Баритон в ухе звучал радушно, ворчание собаковидного собеседника больше не казалось угрожающим. Когда он взрыкивал, толмач похохатывал: «Хо! Хо-хо!» Я подумал: «Только что хвостом не виляет», – и вышел из кабины. Украдкой посматривал на чудище. Хвоста у него не было или под одеждой прятал.

      – Монк! – гавкнул собаковидный. Я собрался ответить: «Очень приятно. Иосиф», но хорошо – не успел. Оказалось, это он прикрикнул на дружка своего мелкого. И за поводок дёрнул.

      Мистер Монк взобрался, ловко цепляясь за белую ткань комбинезона, на собачий загривок, затем уселся на покатом