Калиго: лицо холода. Часть 2. Ксения Гранд

надеется, что это лишь предательский голос страха. Он выследит оленя ради сестер, родителей. Ради самой справедливости. Он не даст им умереть.

      ****

      Ивейнджин с хохотом откидывается на пассажирское кресло, поправляя сползающее с плеча покрывало. Жар костра, разведенного из грузовых обломков, ударяет в голову не хуже «Женепи», который каким-то мистичным образом стремительно уменьшается до дна бутылки. Они сидят у огня почти всю ночь, но по-настоящему алкоголь ударил в голову только сейчас. По всей видимости, это еще одно последствие пребывания на большой высоте.

      – Нет! Не мож-ж-жет б-пыть, – икает Иви. – Т-так не быфает.

      Калеб подтягивает к себе пилотскую сумку и достает из нее золотистую коробочку, на которой Ивейн не сразу смогла разглядеть логотип верблюда. В следующий момент в его руке появляется сигарета, которую он с холодной грацией подносит к губам.

      – Господи, – из его рта вырывается дымный завиток, – к-как же это приятно.

      – И ч-чем же?

      – Это помогает рас-с-слабиться. Иногда так много проблем нав-в-валивается, что кажется, ч-череп не выдержит. Но с-стоит покурить, и ты пон-н-нимаешь, что все не так плохо.

      – Прафда? Дай попробовать.

      – Уверена? – сомневается он, но окурок все-же протягивает.

      – Да л-ладно. Я ведь не слаб-б-бачка.

      Ивейнджин делает вдох, но горло тут же отзывается на дым перханием, да таким сильным, что на секунду девушке кажется, словно сами легкие хотят вырваться наружу, чтоб глотнуть свежего воздуха.

      – И как ты… кхе-кхе… это… терп-п-пишь?

      – Поначалу всегда так, – пожимает плечами Колдвотер-младший. – Потом привыкаешь.

      – Кхе-кхе… ты точно безумец.

      – Если ты еще этого не поняла.

      Ивейн жадно глотает воздух. Съеденная накануне вяленая говядина предательски рвется наружу. Блондинка делает глоток алкоголя, чтоб унять разбушевавшийся внутри ураган, и чувствует, как жидкость приятно обжигает гортань, но не спускается в желудок. Вместо этого она устремляется прямиком в голову, спутывая в клубок и без того беспорядочные мысли. Она передает бутылку Калебу и ловит на себе его пристальный взгляд. Не зная, что предпринять, девушка решает перевести разговор в другое русло.

      – Ты когда-нибудь влюблялся?

      Парень выплевывает ликер и заливается кашлем, который стремительно перерастает в смех.

      – Что см-м-мешного?

      – Любовь, – наконец успокаивается юноша. То, как он выплевывает это слово, озадачивает Иви еще больше. Так, словно это какое-то ругательство. – Это всего лишь выдумка, п-пыль, которую пускают друг другу в глаза окруж-ж-жающие, желая скрыть личную выгоду.

      – То есть… ик… ты в это не вверишь? В ч-чувства и… ик… взаимоотношения? – Ивейн пытается придать речи уверенность, но язык предательски запутывается, а икота мешает дышать. – А как же любофь… ик… с первого взг-г-гляда?

      – Пожа-а-алуйста, – умоляюще протягивает Калеб, словно этот