История русского раскола старообрядчества. Константин Плотников

и тот (в 1491 г.) ответил, что в догматическом отношении то и другое употребление аллилуии безразлично, так как трегубая аллилуиа являет триипостасное единосущное Божество, а сугубая – выражает мысль о двух естествах во Христе. Но это разумное решение не удовлетворило наших предков, и споры продолжались.

      Чтобы защитить правильность сугубой аллилуии, ревнители его прибегли даже к подделкам и вымыслам. Так, приказание митр. Фотия троить аллилуию было переделано в приказание сугубить, затем кем-то было составлено житие преп. Евфросина, псковского, в котором на преп. Евфросина были перенесены данные из истории монаха Афанасия и придуман нелепый рассказ о явлении сочинителю Божией Матери, протолковавшей «тайну сугубой аллилуии» и запретившей троить ее. В 1547 г. священник Василий поместил в этом житии новый вымысел, будто бы цареградский патр. Иосиф дал Евфросину даже письменное наставление сугубить аллилуию. Нечто подобное допускали со своей стороны и защитники трикратной аллилуии.

      Споры о церковных кругохождениях происходили в самой Москве. В 1479 г., при освящении московского Успенского собора, митр. Геронтий (1473–1489 г.) ходил с крестами против солнца. Какие-то «прелестники» были недовольны этим и наклеветали великому князю Иоанну Васильевичу III, что митрополит поступил не по правилам, так как в данном случае следовало ходить по солнцу. Тот разгневался на митрополита и сказал, что «того ради гнев Божий приходит». В следующем году началось расследование вопроса. Сначала это дело было поручено новгородскому архиепископу Феофилу (1471–1486). Но тот не нашел в книгах решения. Тогда составили собор. На этом соборе «речей было много и много спору учинися». Митрополит в защиту себя ссылался на то, что диакон, при каждении престола, начинает с правой стороны и, следовательно, ходит вокруг престола против солнца; а один игумен заявил, что он был свидетелем освящения церкви на Афоне и видел, что там ходили с крестами против солнца. Против митрополита говорили чудовский архимандрит Геннадий и ростовский архиепископ Вассиан (1468–1481 г.). Они не представляли никаких свидетельств, а только говорили, что «Христос – солнце праведное наступил на ад, связал смерть и освободил души; потому и на Пасху исходят, тоже прообразуют на утрени». Препирались долго, но истины не обрели. Скоро вопрос проник в общество и вызвал большие толки. Митрополит не решался освящать новых церквей и приделов и, не зная, что делать, в 1482 г. удалился в Симонову обитель. На стороне его было большинство, и потому великий князь должен был уступить. Сначала он послал своего сына к митрополиту в Симонову обитель, а потом и сам поехал: «бил ему челом, сам во всем виновным учинися» и предоставил на его волю ходить в крестных ходах, «якоже велит, как было в старину», но «устава не учинили».

      Кроме указанных разностей, возбудивших столь жаркие споры, были у нас и другие; с течением времени число их все более и более увеличивалось. Невольно являлся вопрос, откуда они и кто их виновник.