Царский путь. Стихотворения 1990—2014 гг.. Кирилл Яковлевич Кожурин

свет мой сохраняет плоть нетленной.

      Неувядаем, кто любим Селеной,

      Вселенской красотою наделен.

      Пусть говорят, что Ночь со Смертью – сестры

      И что одна с другой неразделимы.

      О, Ночь! Ты – жизнь. Одной тобой живу.

      Придешь ли ты – Морфей покров свой пестрый

      На мир набросит, лик явив любимый,

      С которым я в разлуке наяву.

      Вилланель

      Играет Дафнис на свирели,

      От зимнего проснувшись сна.

      И горицвет цветет в апреле.

      Весны дождавшись еле-еле,

      Зане душа его полна,

      Играет Дафнис на свирели.

      Прелестны раздаются трели,

      Когда приходит к нам весна

      И горицвет цветет в апреле.

      Как среброзвонкия капели

      Нам звуки дарит тишина,

      Играет Дафнис на свирели.

      Так пусть, пока мы не истлели

      И светит нам в ночи луна,

      Играет Дафнис на свирели

      И горицвет цветет в апреле!

      «Созерцало озера зерцало…»

      Созерцало озера зерцало

      Зеркала венецианских глаз.

      Ночь зерно Венерино мерцало.

      Утром дивный свет его угас.

      И умолк, растаявши в рассвете,

      Светлых плакальщиц далекий хор.

      На заре волхвуют в Назарете

      Валтасар, Каспар и Мельхиор.

      По границе серого гранита

      Юный сон шагает в унисон

      С песенкой, давно уже забытой.

      Но тебе, тебе не снится он.

      В некий час в стеклянной оболочке

      Скажешь ты: «Мне странно встретить Вас…»

      И сорвется окончанье строчки

      В зеркала венецианских глаз.

      «Усталых не смыкал я глаз…»

      Усталых не смыкал я глаз,

      Листая фолианты…

      Пробили девятнадцать раз

      Весны твоей куранты.

      И вот опять перед собой

      (Как будто не впервые)

      Увидел в дымке голубой

      Я очи голубые.

      И Лидо, и песчаный пляж,

      И Пьяцца ди Сан-Марко —

      Вмиг дорисован мой пейзаж,

      Как в сновиденье, ярко…

      Нить

      Переверни страницу в книге —

      Голубокрылый мотылек,

      Неся бумажные вериги,

      Лежит, засохши, между строк

      (Супруг возлюбленный Психеи

      В который умирает раз?).

      Александрийския камеи

      Напоминают мне о Вас:

      Ваш тонкий профиль Птолемея,

      Под шлемом вьющаяся прядь…

      Смогла двухцветная камея

      Все краски мира передать.

      Вот так ряды воспоминаний

      Встают, как бы ряды зеркал.

      И в них божественных сияний

      Не раз я отсветы встречал…

      Тростник

      Полузакрытое полуоткрыто веко.

      Нет, слишком яркий свет мучителен глазам!

      И я, как тот маркиз осьмнадцатого века,

      Склонивши голову,