Звездный билет. Апельсины из Марокко. Пора, мой друг, пора. Василий Аксёнов

ловца и зверь бежит!» – сразу же подумал Алик.

      Знаменитость отошла метров на десять и со слабым стоном повалилась на песок.

      – Галка, видишь того человека? – горячо зашептал Алик.

      – Шикарный дядечка, – равнодушно сказала Галя. Она лежала на животе, болтала ногами в воздухе и читала что-то по театру.

      – Это же Иванов-Петров!

      – Иванов да еще и Петров? Не может этого быть.

      – Темная ты женщина! А еще актрисой собираешься стать!

      Алик вскочил, подтянул шейный платок, пригладил волосы.

      Темная женщина Галка! Не знает Иванова-Петрова! Это же авангард нашего искусства! Пойду пожму руку старику. Мы ведь с ним немного знакомы. Болтали тогда о «Сладкой жизни». Он рассказывал о фестивале в Каннах, а я тогда сказал…

      Алик сказал тогда, что, по его мнению, Феллини – экзистенциалист. Правда, Иванов-Петров этого не услышал, потому что одновременно с Аликом заговорил режиссер Галанских. Иванова-Петрова окружала целая толпа маститых, и Алик бегал вокруг и вставал на цыпочки. Потом Алик снова сказал, что, по его мнению, Феллини – экзистенциалист, но тут заговорили один редактор и знаменитый оператор Пушечный. В третий раз до всех дошло. Все посмотрели на Алика и засмеялись, дубы, а Иванов-Петров, проходя к выходу, хлопнул его по плечу. Знакомство, конечно, шапочное, но почему не поприветствовать старика Иванова-Петрова? Ему, наверное, будет приятно здесь, в Эстонии, увидеть своих с «Мосфильма».

      Алик пошел на сближение.

      «Главное, не терять независимости!» – думал он. Прошел мимо. Иванов-Петров лежал на спине. Алик влез по пояс в воду, окунулся, пошел обратно, небрежно хлопая ладонью по воде.

      «Полная независимость», – думал он. Остановился над распростертым на песке телом и сказал громко:

      – Ба, да это, кажется, Иванов-Петров!

      Сценарист вздрогнул, но глаза не открыл. Алик растерялся.

      – Ба, да это, кажется, Иванов-Петров! – сказал потише.

      Сценарист открыл глаза.

      – Привет! – сказал Алик и плюхнулся на песок рядом.

      Иванов-Петров протянул ему руку.

      – Давно здесь? – спросил Алик независимо, может быть, даже несколько покровительственно.

      – Первый день.

      – Творческая командировка? Или конференция?

      – Да нет, брат, – виновато сказал Иванов-Петров, – жиры сгонять приехал. Засиделся. Думаю тут погулять, в теннис поиграть.

      – Дело! – одобрительно сказал Алик.

      – Ты меня прости, брат, – замялся кинодеятель, – память у меня что-то стала слабеть. Сорока еще нет, понимаешь ли, а вот… Ты в каком жанре трудишься?

      – Почти во всех, – ответил Алик и с ужасом взглянул на Иванова-Петрова. – В основном сценарии. Думаю стать киносценаристом.

      – Тяжело, – вздохнула знаменитость.

      – Можно вам показать? – Алик независимо усмехнулся. – В порядке шефства посмотрите мои работы?

      – Давай, брат, – снова вздохнул Иванов-Петров.

      Юрка плыл под водой. Он дышал через трубку и смотрел вниз на песчаное и словно