Мне нет прощения. INCOMING

испарина покрыла его лоб, хотя температура была такой, что изо рта шёл пар.

      – Боишься, герой? – усмехнулся Гаретт.

      – Знакомый запах, – заметил я. Мы проходили по большому залу, разделённому на длинные дорожки, отделяемые друг от друга полуметровыми стенками, сплошь состоящими из…

      Морозильных камер?

      – Когда я учился в мединституте… – протянул Дирк, – я уже слышал этот запах!

      – Ты прав, – Гаретт решительным жестом открыл одну из ячеек. Клубок пара вырвался наружу, позволив Дирку заглянуть внутрь.

      – Моз… – Дирк позеленел и отшатнулся.

      – Так ты мединститут-то не закончил, – ухмыльнулся Гаретт. Дирк с трудом сдерживал приступ рвоты.

      – Я учился на психиатра, – прошептал Дирк, окидывая взглядом огромные стеллажи, выстроенные из подобных же ячеек. – Для чего здесь столько мозгов? – он сглотнул. – Это что: огромный морг?

      Гаретт захлопнул дверцу, затем положил руки нам на плечи, вплотную приблизив к нам своё лицо. Я не узнал его взгляда: толстяк, о добродушном нраве которого слагались легенды, с напыщенным безразличием констатировал: