Финеас Финн. Энтони Троллоп

всеми возможными достоинствами, – которые до того холодны на вид, что кажется, будто приблизиться к ним не проще, чем отыскать Северо-Западный проход, а храбрец, который на это отважится, будет заслуживать статуи в Афинском акрополе. Но есть и другие, к которым – для мужчины не вовсе бесчувственного – не приблизиться совершенно невозможно. Они манят, как вода в жаркий день, яйца чибиса в марте [3], сигара во время осенней прогулки. Противостоять подобному соблазну никто и не помышляет. Но часто случается, что первое впечатление обманчиво: воды в источнике не зачерпнуть, яйцо не разбить, сигару не зажечь. Именно такой исполненной очарования девушкой была Мэри Флад Джонс из Киллало – однако нашему герою не приходилось изнывать от жажды.

      Когда барышни спустились в гостиную, Мэри нарочно устроилась как можно дальше от Финеаса, усевшись между миссис Финн и мистером Элиасом Бодкином из Баллинасло – молодым помощником доктора Финна. Впрочем, хозяйка и ее дочери, как и весь Киллало, знали, что мистера Бодкина Мэри недолюбливает. Она даже не удостоила его улыбки, когда он передал ей блинчики, зато расцвела через пару минут, стоило Финеасу обосноваться позади нее. Через пять минут она уже развернулась так, чтобы оказаться с ним и его сестрой Барбарой в уголке, а еще через две Барбара вернулась к мистеру Элиасу Бодкину, и Финеаса с Мэри уже никто не отвлекал. В Киллало подобные дела решают быстро и с большой сноровкой.

      – Я уезжаю завтра утренним поездом, – сказал Финеас.

      – Так скоро… И когда ты приступишь к своим обязанностям? Я имею в виду – в парламенте?

      – В пятницу я должен быть на месте. Как раз успею вернуться в Лондон.

      – Когда же ты начнешь выступать?

      – Боюсь, никогда. Не всем депутатам удается выступить с речью в парламенте – может, одному из десяти.

      – Но тебе удастся, правда ведь? Надеюсь на это! Я бы так хотела, чтобы ты показал себя – ради твоих сестер и ради нашего города, конечно…

      – Только ради них, Мэри?

      – Разве этого мало?

      – Значит, тебя саму моя судьба совсем не волнует?

      – Ты знаешь, что волнует. Ведь мы дружны с детства! Конечно, я буду очень гордиться, думая, что тот, которого я знаю так близко, стал знаменит.

      – Я никогда не буду знаменит.

      – В моих глазах ты уже знаменитость – хотя бы потому, что избран в парламент. Подумай только: я никогда в жизни не видела живого члена парламента!

      – Ты много раз видела епископа.

      – А разве он – член парламента? Но ведь это совсем другое! Он не может стать министром, и о нем никогда не пишут в газетах. Надеюсь, про тебя я буду читать часто – стану каждый раз искать в заголовках что-нибудь вроде: «Мистер Финеас Финн и мистер Майлдмэй сформировали коалицию». Что значит «коалиция»?

      – Я все об этом разузнаю и объясню тебе, когда вернусь.

      – Если вернешься, хочешь ты сказать? Сомневаюсь, что тебе этого захочется. Если у тебя и выдастся свободная минутка в парламенте, ты, верно, отправишься к леди Лоре Стэндиш.

      – К леди Лоре Стэндиш?

      – А

3

Сезонный деликатес, популярный в светском обществе в Викторианскую эпоху.