Финеас Финн. Энтони Троллоп

Он навестил лорда Туллу и выслушал от почтенного аристократа немало вздора. Тут мы должны признаться, что Финеас предпочел бы нести вздор сам, но граф быстро осадил его:

      – С вашего позволения, мистер Финн, о политике мы говорить не будем, я ведь уже сказал, что действую вовсе не из политических соображений.

      Финеасу так и не удалось в графской гостиной Каслморриса выразить свои взгляды на управление страной. Впрочем, его время должно было вскоре прийти, и потому он безропотно слушал разглагольствования старого лорда о грехах его брата Джорджа и недостаточной родовитости нового окружного викария Килфеноры. В завершение встречи граф заверил Финеаса, что нисколько не обидится, если за того проголосуют жители Лофшейна. Что те и не замедлили сделать – быть может, по причине, приведенной в одной из консервативных дублинских газет, которая заявила, что во всем виноват Карлтонский клуб [2], не приславший подходящего кандидата. О произошедшем много говорили и в Лондоне, и в Дублине, возлагая ответственность совокупно на Джорджа Морриса и его старшего брата. Тем временем наш герой надлежащим порядком получил место в парламенте как депутат от Лофшейна.

      Семья Финн в Киллало не могла сдержать ликования – полагаю, обратное противоречило бы человеческой природе. Утенок из подобной стаи, попав в парламент, и правда может быть сочтен настоящим лебедем. У доктора имелись опасения – серьезные опасения – и недобрые предчувствия, но Финеас выиграл выборы, и с этим приходилось считаться. Мог ли отец отказаться пожать ему руку или лишить родительской помощи – притом что сын удостоился привилегии, недоступной большинству молодых людей в стране? Поэтому доктор Финн взял из своих сбережений сумму, достаточную для погашения имеющихся задолженностей (они были невелики), и пообещал выплачивать Финеасу двести пятьдесят фунтов в год до конца парламентской сессии.

      В Киллало жила вдова по имени миссис Флад Джонс, растившая дочь. Имелся, впрочем, и сын, которому предстояло вступить во владение Фладборо, имением покойного Флоскабеля Флад Джонса, как только будут выплачены все долги; однако в описываемое время он служил в Индии, и его судьба нас не занимает. Миссис Флад Джонс жила со своей единственной дочерью Мэри очень скромно, на вдовью часть наследства; Фладборо, надо сказать, пришло в самое плачевное состояние. Вечером накануне возвращения Финеаса Финна, эсквайра и члена парламента, в Лондон миссис и мисс Флад Джонс пили в доме доктора чай.

      – Вот увидишь, он ни капельки не изменится, – обещала Барбара Финн своей подруге Мэри, когда они уединились в спальне Барбары до того, как пригласят к столу.

      – Наверняка изменится, – сказала Мэри.

      – Уверяю тебя, этого не произойдет, дорогая! Он хороший, порядочный человек.

      – Я знаю, что он хороший, Барбара, что до порядочности – я в ней ничуть не сомневаюсь, ведь он ни разу не сказал мне ни единого слова, какого не мог бы сказать любой другой девушке.

      – Что

2

В описываемый период – штаб-квартира консервативной партии в Лондоне.