Финеас Финн. Энтони Троллоп

был прав, отказываясь от амбиций занять государственную должность, хотя некоторая сдержанность в разговорах об этом не повредила бы.

      Беседа за ужином, хоть и касалась политики, была не слишком занимательна, пока им прислуживала горничная. Но стоило ей закрыть за собой дверь, как все постепенно оживились и началась захватывающая словесная дуэль между двумя завзятыми радикалами, из которых один присоединился к действующей власти, другой же оставался в стороне. Мистер Кеннеди почти не раскрывал рта, и Финеас был так же молчалив. Он пришел, чтобы слушать и, пока для его развлечения палили столь мощные орудия, был готов внимать им без звука.

      – Полагаю, мистер Майлдмэй делает большой шаг вперед, – сказал мистер Тернбулл, и мистер Монк согласился. – Я не верил, что он на такое способен. Эффекта, конечно, не хватит и на год, но для него и этого много. Мы видим, как далеко может пойти человек, если подталкивать его достаточно настойчиво. В конечном счете неважно, кто министр.

      – Я всегда это утверждал, – произнес мистер Монк.

      – Да, совсем не важно. Для нас не имеет значения, будет это лорд де Террьер, мистер Майлдмэй, мистер Грешем, или даже вы – если пожелаете возглавить правительство.

      – Подобных амбиций у меня нет, Тернбулл.

      – Неужели? Если бы я взялся играть в эту игру, то захотел бы обойти всех. Я решил бы, что если я и могу принести пользу в правительстве, так только став премьер-министром.

      – И вы не усомнились бы, что годитесь для такой должности?

      – Я сомневаюсь, что гожусь для любой министерской должности, – сказал мистер Тернбулл.

      – Вы говорите сейчас в другом смысле, – заметил мистер Кеннеди.

      – Во всех смыслах, – ответил мистер Тернбулл, поднимаясь на ноги и подставляя спину огню. – Конечно, я не сумел бы учтиво говорить с людьми, которые приходили бы, мечтая меня надуть. Или управляться с депутатами, которые рыщут вокруг в поисках должностей. Или отвечать на вопросы каждого встречного и поперечного – так, чтоб ничего при этом не сказать.

      – Отчего ж не отвечать, как следует? – спросил мистер Кеннеди.

      Мистер Тернбулл, однако, был настолько увлечен своей речью, что не расслышал – во всяком случае, как будто не обратил никакого внимания – и продолжил:

      – И уж конечно, я не сумел бы поддерживать видимость доверия между совершенно бессильным государством и всесильным народом. Я лучше всех понимаю, что совсем не гожусь для такой работы, мистер Монк. Но если бы я все-таки взялся за нее, то хотел бы вести, а не быть ведомым. Скажите нам честно, чего стоят ваши убеждения в кабинете мистера Майлдмэя?

      – На этот вопрос едва ли можно ответить самому, – запротестовал мистер Монк.

      – На этот вопрос ответить необходимо, хотя бы в отношении самого себя, если собираешься быть в правительстве, – заявил мистер Тернбулл с некоторой запальчивостью.

      – Почему вы полагаете, что я этим пренебрег? – спросил