Негодный подарок для наследника. Снежные узы. Мария Вельская

разные виды магии, танцующие вокруг тени. Здесь причудливо переплелись привычные мне по Академии Льда готические мотивы и сдержанная роскошь иной культуры, близкой к земному Китаю.

      Но очень скоро мои силы закончились, глаза стали закрываться на ходу, а бесчисленные лестницы и чужие удивлённые лица слились в одну полосу.

      – Мы пришли, – вывел меня из странного состояния голос ледяного.

      – Вэйрин, она не в себе, сейчас допросить ее не удастся. Кайтиш, похоже, не ограничился базовым исцелением, но на нее это слабо подействовало, странно… – В голосе костяного звучало удивление.

      Дымка в глазах немного разошлась, и я поняла, что замерла посреди богато обставленной комнаты раз в пять больше моей каморки. Кажется, это была зала для отдыха и приема пищи.

      Вэйрин? Вот как зовут ледяного эль-драгхо, – вяло шевельнулась мысль.

      Оба мужчины замерли, внимательно глядя на меня мерцающими глазами. Костяной повел руками по воздуху – и горсти пищи проплыли мимо него и легли на стол. Их тут же накрыл небольшой пузырь купола.

      Надо что-то сказать. Ну же, Лиска, очнись, что у тебя, язык отнялся?!

      Но странный жар и ломота в теле сводили с ума.

      – Тебе не кажется, что это похоже на то, что было с тобой? – Вдруг задумчиво спросил шипастый. Ой, костистый.

      Я что, смеюсь? Кажется, да.

      – Какой костяной… Шипы такие миленькие, мечта мутанта, – слышала я свой собственный голос. И снова смех.

      Костяной лорд дернулся, тёмное  золото искр в его глазах растеклось лавой, вспыхнуло, задрожало, но короткий приказ заставил его замереть:

      – Нет, Дэйлун. Она не в себе. Вся горит, – ашсар Вэйрин говорил коротко и отрывисто, словно делая над собой усилие. – Нужно привести девушку в чувство. Это, безусловно, не похоже на то, что было со мной, но природа у наших проблем одна и та же. И завязана она на смерти.

      В этот момент мне вдруг стало себя так жалко, так грустно и тяжело, так отчаянно захотелось в детство, за печку, к бабушке в деревню и карамельку за щеку…

      Я некрасиво расплакалась. Осела на пол и зарыдала, давясь слезами и содрогаясь всем телом.

      – Карамелька… – Пробормотала отчаянно, потерла глаза руками.

      – Что с ней? – Раздался надменный вопрос. – Припадок? Что такое кара… Что? Она нам угрожает? – Костяной такой смешной.

      Меня штормило. То слезы, то смех. Я понимала, что это ненормально, неправильно, но не могла остановиться.

      – Быс-стрее заморос-ску на нее, идиоты! Похоже, эту непутёвую потравитьс-с ус-спели, – ввинтилось в уши шипение.

      Тыртышечка моя со мной. Заботится! – Умилилась я сквозь бред. И потянула руку, чтобы обнять своего единственного друга.

      В этот момент мир кувыркнулся. Мне сыпануло в глаза серебристой пылью – и комната вместе с высокими господами-магами уплыла в далёкое небытие.

      Вэйрин Эль-Шао

      Девчонка осела на ковер. Грязные подошвы ботинок испачкали дорогую шерсть. Рукав нижнего халата задрался, обнажая бледное запястье. Тонкое.