Негодный подарок для наследника. Снежные узы. Мария Вельская

ии!

      Пролог.

      Мужчина мне не понравился с первого взгляда. Со второго возникло желание подхватить юбки и сбежать. С третьего – провалиться в землю по самую макушку.

      Я медленно моргнула, пытаясь отсрочить неизбежное осознание.

      Я в чужой спальне. На чужой постели. В чужих объятиях.

      И этот мужчина рядом мне совершенно не знаком.

      – Если что, я замужем и у меня трое детей. Нет, семеро. И десять старших братьев, – сообщила я, упираясь ладонями в светлый шелк на груди незнакомца.

      На меня жадно смотрели ртутные глаза. Таких у людей не бывает, совершенно точно.

      – Сама явилась! Ещё одна. Очередная девка, охотница за золотом моего рода, – змеиное пренебрежительное шипение вонзилось под кожу.

      Длинные пальцы нежно, почти ласково зарылись в волосы, легко преодолевая сопротивление  и оттягивая голову назад.

      Тонкие ноздри затрепетали, втягивая воздух у меня над ухом.

      В прозрачных светлых глазах шел вечный снегопад.

      – Ты правда думала, что всё будет так легко? Что ты придёшь, посидишь рядом с "бедным больным наследником" на постели – а потом сбежишь, прихватив деньги? – Он ощерился.

      И под тонкими губами отчётливо блеснули клыки. Небольшие. Очень острые. Совсем… совсем нечеловеческие.

      В груди свернулся неприятный ком. Мерещится? Галлюцинации? Жар? Злая шутка?

      Я дёрнулась назад. Растерялась.

      Ещё мгновение назад я летела с ледяной горки в озеро. Зимой, на даче подруги. В канун Нового года. Я помню, как рыбкой ушла в полынью, какой ледяной была вода, а потом… Потом наступила уже здесь.

      Я просто моргнула в одном месте – а открыла глаза посреди огромной комнаты, погруженной в полумрак.

      Поскользнулась, потеряла где-то мокрую шубку – и рухнула прямо на постель.

      В объятья костлявого и пугающего Кощея. И, кажется, меня приняли за кого-то другого.

      – Послушайте, выпустите меня, пожалуйста. Я не брала ваших денег, я вообще здесь оказалась случайно! – Я старалась говорить медленно. Спокойно. Четко. Как с… туго соображающим объектом. Или… буйным.

      Сердце билось где-то в горле.

      Пальцы у незнакомца были ледяными.

      – Выпустить? – Пятно лица обрело очертания и оказалось маской.

      Вот тебе, бабушка, и Монте Кристо!

      Мужчина как будто и не смотрел на меня. Слишком отрешенный. Странный.

      Болен?

      – Змеи не отпускают свою добычу. Выполняй работу, девка! Обещала жизненную силу и магию отдать – так что же трясешься теперь? Или думаешь, что мой род теперь так слаб, что и к ответу не призовёт за нарушение договора? – Он ощерился и зашипел – так, что сердце в пятки ушло, а прорубь показалась не самым плохим вариантом!

      Мне было холодно, мокро и страшно. И объятия у мужчины не моей мечты были крепкими, но тело – слабое, иссохшее, в чем только душа держалась.

      И, снежные хомячки…

      Я пригляделась, моргая.

      Кощея – обнять и плакать. Вот тебе, Алиска, и сказка про Василису Премокрую.

      Незнакомый похититель девиц при более близком рассмотрении оказался худым, изможденным, да ещё  и покрытым странными дрожащими узорами цвета ртути. Запавшие щеки, бисеринки пота, сухие обветренные губы и острые клыки.

      А ещё морозные глаза, которых не бывает у людей, и седые длинные волосы, сейчас неопрятно свалявшиеся.

      Удивительно, но пахло от него только одним. Снегом. Морозом.

      Я застыла, впитывая этот запах. Впитывая эту картину – сюрную, яркую, завораживающую.

      Как будто это всё – не со мной.

      Так, просто сказка.

      Вон как бьётся у его виска прозрачная жилка.

      Сколько я ни дергалась, сколько ни пыталась выбраться – все без толку!

      Объятья стали ещё крепче. Меня окутало ледяным дуновением.

      Казалось, что в спальне наступил лютый холод. Глаза незнакомца выцвели, став похожими на треснувший лёд.

      Одеяло покрылось инеем.

      – Не вырывайся. Будет больнее. Разве тебе не рассказывали? Разве вы все не собираете сплетни о проклятом наследнике? Выполняй, что должна, а я, так уж и быть, постараюсь быть нежным… Может быть, – тонкие губы тронуло подобие улыбки.

      Мужчина смотрел на меня, разговаривал со мной, но я вдруг поняла – он меня не видит! И даже вряд ли сам понимает, что и кому сейчас говорит, как в излишне реалистичном сне.

      Не на меня, а сквозь меня он смотрел!

      Мысли то замирали, то пускались вскачь. О какой магии говорил этот сумасшедший? Ему бы скорую! С такой температурой тела не живут! А что с его венами? Почему он весь такой… прозрачный?!

      Я завозилась, заработала локтями ещё активнее, ткнула коленом куда попала, вырывая болезненное шипение – а потом мир… моргнул.

      Вот я борюсь за