Если Мельпомена выбрала тебя. Ксения Сингер

каменных крестов и глыб по неровной каменной дорожке, освещаемой луной. Справа едва различимые в темноте руины церкви. Я тащу сумку, в которой папина коробка. Она тяжелая, но я не хочу ее отдать ни матери, ни Виви. Виви смеется:

      – У тебя там что, драгоценности, золото, бриллианты?

      Я молчу, я знаю, что папину коробку я не могу и не имею права доверить никому даже на секунду.

      Поминутно спотыкаясь, идем дальше.

      – Уже дошли.

      Мы стоим между двумя глухими каменными стенами. Я наконец-то идентифицировала шелест, сопровождавший нас все время, пока мы шли, который первоначально показался мне шумом листвы, но вокруг не было видно ни единого деревца. В потоке воздуха, сквозившего между каменными стенами, улавливался запах отдаленного моря.

      – Здесь должна быть где-то потайная калитка. Ах да, вот она. Попробуй найди в темноте, под которым из камней в стене спрятана эта защелка. Наконец-то, нашла.

      Женщины проходят вперед. Эта узкая калитка в стене пропускает нас в небольшой сад. Я аккуратно ставлю защелку назад на место. Темным утесом высится дом. Наш вояж, похоже, подошел к концу. Оказалось, что нас здесь ждут. Мы еще не подошли к двери дома, а она уже широко открылась, освещая нам путь. Включился фонарь. Нас встречает пожилая женщина. Ее хорошо видно в свете фонаря и на фоне освещенного дверного проема. Она кажется мне не по годам статной. Одета она в очень простое темное длинное платье. Загорелое лицо ее, покрытое вязью морщин, дышит спокойствием. Она искренне рада матери и Виви. Наконец, мать представляет меня. Я подхожу к ней. Ни слова не говоря, она прижимает меня к своей груди, целуя в темя, и я погружаюсь в то спокойствие, которым дышит ее грудь.

      Мы сидим в узкой длинной комнате с высоким небольшим окном в торце, в которое на нас смотрит темнота с улицы. Длинный, ничем не покрытый, тщательно вымытый стол, жесткие стулья, на которых мы сидим, да открытые деревянные полки с посудой вдоль стены составляют органичное убранство комнаты. Я не знаю диалекта, на котором беседуют женщины, но чем дольше вслушиваюсь, тем легче экстраполирую слова и начинаю потихоньку улавливать смысл беседы. Из открытой двери соседней комнаты доносятся запахи, дразнящие пустой желудок. В комнату входит большой пожилой мужчина. На нем джинсы и черный свитер ручной вязки, из круглого ворота которого выглядывает воротник фланелевой клетчатой рубашки. Борода в половину лица, аккуратно причесанная и подстриженная полукругом, делает его лицо длиннее. Виви рапортует ему:

      – Батюшка, все четыре ведьмы в сборе, ждем тебя.

      Он хмурит брови, грозит ей пальцем, а глаза смеются. Я встаю, потому что мне удобнее стоять в его присутствии. Остальные тоже встают. Марта для того, чтобы принести еду, Виви и мать, чтобы подойти к нему поздороваться. Но он подходит сначала ко мне, целует меня в лоб и тепло произносит:

      – Добро пожаловать, дитя мое. Меня зовут Юрген, я брат твоего деда, то есть тоже в какой-то степени твой дед. А твое имя, как я понимаю, Лина?

      Я отрицательно кручу головой. Он