Гилофобия. Морана

в душ. Ноги саднили.

      Я пыталась держать в голове то, как те появились.

      – Болото, я бежала, туман, лес, цепи, – шептала я. – И этот свистун.

      Не получалось вспомнить, почему он меня раздражал. Но отчего-то я его боялась. Мерзкий свист застрял в голове. Веселый такой. По телу прошла дрожь, когда я залезла в душ и села, пытаясь осмотреть пятки. Никаких глубоких порезов. Едва заметные полосы. Домашние будут недовольны, если увидят раны. Я не планировала их показывать. Иначе проблем не оберусь. Опять будут вопросы, на которые я не отвечу. Потому что ничего не знаю. Как же я устала. Включила воду и долго сидела под горячим душем.

      Я с трудом вылезла из кабинки и выругалась, поражаясь собственной тупости. С пижамы бежала вода. Я так сосредоточилась на угасающих воспоминания о ночном кошмаре и желании попасть в тепло, что опять забыла взять полотенце и хотя бы снять пижаму, прежде чем лезть в душ.

      Я на цыпочках подошла к двери, планируя тихо пересечь небольшое расстояние от ванны до спальни, пока меня никто не заметил. Не успела я далеко уйти, как раздался оглушающий крик. Дом всполошился. Из своей спальни выскочила мать. За ней отчим. Феликс упал на колени и заплакал. Его тощие плечики резко вздымались и опускались.

      Бледная мать укоризненно глянула на меня и бросилась к моему младшему брату.

      – Аля, ты что сделала?! – Отчим тряхнул меня за плечо.

      – Ничего, – оправдалась я слабо.

      От взгляда отчима не ускользнул мой внешний вид. Он устало вздохнул. Понял в чем дело.

      – Иди к себе.

      Я кивнула и побежала в комнату. Я почти скрылась в спальне, когда услышала вкрадчивый голос матери:

      – Феликс, ну что случилось?

      Мелкий сквозь всхлип выдал:

      – Она похожа на Самару. Я подумал, она пришла за мной!

      Я закрыла дверь и фыркнула. Рано или поздно пристрастие младшего брата к ужастикам должно было дать знать о себе. Я предупреждала мать, что двенадцать лет рановато для просмотра фильма «Звонок», но та не слушала. Как и всегда. Брату всегда все разрешали. И вот во время ночного похода до туалета он принял меня за Самару. Прекрасно. Лучший комплимент. Хотя я действительно на нее походила.

      Черные волосы, глаза. И, видимо, вода, стекающая с меня, усилила впечатление и так впечатлительного Феликса. Его плач стихал. Я залезла под одеяло. Спряталась. Хотя знала, что меня найдут. Эта мысль пробудила, какой-то животный страх. Найдут. Нужно бежать.

      Щелчок. Дверь в комнату открылась.

      – Аля, все нормально?

      Я не удивилась, что пришел отчим. Двенадцать лет этот человек пытался наладить контакт. Его бы старания да передать моей матери. Я сразу забыла обо всем, кроме раздражения.

      – Да, – буркнула я, кутаясь поплотнее в одеяло.

      Забота отчима бесила еще сильнее, чем безразличие матери.

      – Уверена?

      – Сергей, я уверена.

      Получилось грубее, чем планировалось. Ну и ладно. Сам виноват. Что он от меня хотел? Чтобы я пожаловалась на испуганного ребенка? Чего ждал? Отчим помялся еще немного