Моя снежная сказка. Любовь Александровна Хилинская

сердце сладко ныло от умиления, а в голове было четкое понимание, что этот человечек только ее. Артем потерял право на жену и ребенка, едва стянул свои трусы перед чужой бабой и лег с ней в постель.

      Дверь скрипнула, впуская огромного мужчину с охапкой дров.

      – Доброе утро! – прогудел он, бросая поленья у печи и складывая их на специальную полочку, заполняя ту до отказа.

      – Доброе, – смущенно отозвалась Алиса, чувствуя, как щеки начинают алеть.

      Она помнила, что он видел ее голой в самый интимный момент, что помогал родиться на свет сыну, и теперь всякий раз при встрече не знала, куда девать глаза от стыда. Матвей будто чуял ее настроение и не лез с разговорами.

      Он был похож на медведя – огромный, ростом под два метра, широкоплечий, бородатый, как лесоруб, с неровно стриженными волосами почти черного цвета и карими, будто шоколад, глазами, вокруг которых разбегались лучики морщинок, стоило только улыбке тронуть сурово сжатые обычно губы.

      – Как там малец? – спросил мужчина, стянув шапку и вешая ее на крючок у входной двери. – Имя-то придумала?

      Что это с ним? Обычно он и пары слов не говорил, только «здравствуйте» и «всего хорошего».

      – Не знаю, – Алиса пожала плечами. – Я думала, оно само придет ко мне, когда сына увижу, а нет, никак не определюсь.

      Лукерья Ильинична, показавшись из-за деревянной перегородки, разграничивающей избу на две половины, хмыкнула.

      – Да что тут думать? – видимо, она не первый раз уже слышала от девушки подобную речь. – Ты погляди, он же чистый Мишка у тебя. Михаил, стало быть. Как по батюшке-то?

      – Артемович, – смутилась Алиса.

      Она перебирала в голове какие-нибудь модные нынче имена, а всяких Мишек и без того полно.

      – Ну вот, – кивнула довольно бабушка, подходя к печи и трогая бок голубого металлического чайника, стоявшего на краю плиты. – Михаил Артемович, стало быть. А ты, Матвей Кириллович, чаевничать будешь? Я лепешек напекла, с медком-то в самый раз пойдут.

      – А давай, – внезапно согласился сосед, проходя по скрипевшим под его весом половицам к столу и усаживаясь на табурет.

      Глаза его из-под кустистых бровей насмешливо скользнули по сжавшейся смущенно Алисе, отчего ей показалось, будто волна мурашек пронеслась табуном по телу и остановилась где-то в районе горла.

      – Как прекратится снег, доеду на снегоходе до места, где связь есть, да позвоню спасателям, – произнес мужчина низким голосом, обмакивая шмат лепешки в мед и кладя в рот. – Ты номер мужа помнишь?

      Девушка кивнула, и в этот момент заплакал сын, что позволило ей вскочить и убежать от темного взгляда в соседнюю комнату. Этот мужчина смущал ее, смущал настолько, что хотелось провалиться сквозь землю. Он же по возрасту как ее отец или чуть младше. Сколько там ему? Под сорок, наверное, а ей всего двадцать три. Но вот поди ж ты – видел голой и даже помогал родить сына.

      – Мишка, – прошептала она, спрятавшись за перегородкой, стягивая лямку майки и бюстгальтера,