Папа в подарок, или Шанс на новую жизнь. Алекса Гранд

повторяю за мелкой болванчиком и, поддавшись порыву, сажусь на корточки, изучая ее густые волосы цвета спелой пшеницы и огромные, на пол лица, голубые глаза.

      – Ага.

      – Неужели вам больше некуда пойти?

      – Некуда.

      – Совсем?

      – Совсем-совсем. Я знаю, вы добрый. Вы не выгоните нас на улицу в канун Нового года, правда? Там холодно и темно.

      Жалобно частит малышка, бессознательно прибегая к женским уловкам, и окончательно растапливает мое сердце, покрытое коркой льда. Да, у меня немало вопросов к самой Веронике, но я совершенно точно не выпровожу ее дочь в лютый мороз.

      – Тебя как зовут?

      – Соня.

      – Приятно познакомиться, Соня. И добро пожаловать в мой дом.

      Потрепав девчушку по щеке, я поднимаюсь на ноги и протягиваю ей руку. Она робко вкладывает пальчики в мою огромную ладонь, делает несколько шагов вглубь квартиры и торопливо разувается.

      Нике же не остается ничего другого кроме, как протиснуться мимо Диляры следом за нами и молчаливо наблюдать, как я помогаю ее дочери снять пуховик и смешную шапку с непропорционально большим помпоном.

      – Гостевая справа по коридору.

      Озвучиваю зачем-то, хоть Вероника наверняка помнит расположение комнат, и готовлюсь к неминуемому скандалу, ведь оправившаяся от первого шока Диляра, наконец, отмирает и приближается ко мне, как айсберг к «Титанику».

      – Гордей, ты в своем уме?!

      Она не любит выяснять отношения при посторонних, поэтому сейчас вместо крика переходит на свистящий шепот. Тычет длинным тонким пальцем мне в грудь и разве что не крутит им у виска.

      – Диль, прости. Я не мог поступить иначе.

      – Не мог? Северский, да ты издеваешься?!

      Распаляется Диляра, все больше сомневаясь в моей адекватности. Да я и сам начинаю в ней сомневаться.

      – Когда-то мы были очень дружны с братом Вероники. У нее, действительно, больше никого нет. Родители погибли, когда ей было двенадцать.

      – А брат?

      – Пропал. Восемь лет назад.

      Прихватив приличную сумму бабла и повесив на меня долги, да.

      – Но есть же еще подружки, муж, в конце-то концов.

      – Ника никогда бы не пришла сюда, не будь у нее на то веской причины.

      – Ты мог отправить ее на такси в любую гостиницу.

      – Новый год – семейный праздник. К тому же, ты сама должна понимать, все мало-мальски приличные номера забронированы заранее.

      – И что ты собираешься делать?

      – Завтра отвезу Нику с дочкой на дачу. Она все равно пустует.

      – А сейчас?

      – Пойду ставить чайник.

      – Нас Лебедевы ждут.

      – И ты к ним поедешь и прекрасно проведешь время.

      – Без тебя?

      – Без меня.

      Отрезаю безапелляционно, потому что чувство ответственности во мне намного сильнее чувства привязанности, и удаляюсь на кухню, не оборачиваясь на врезающийся между лопаток укоризненный бубнеж.

      – Сколько можно, Гордей? Раньше