Междумирье. Аалека Вальц

ни о чём не думаю, – Агата помолчала и дотронулась до лба. – Признаться, Вы говорите, а я слушаю. Немного болит голова.

      – Ах, вот как, понимаю, – закивала женщина. – Скоро приедем, и будет возможность отдохнуть. А скажи, что ты помнишь с фестиваля?

      – Только фестиваль.

      – А потом?

      – Ничего.

      – Понятно. Это объясняет, почему ты была с Михаилом в больнице. Как вышло, что вы были вместе?

      – Он предложил подвезти в город. У меня не было денег на автобус, я и согласилась, – Агата повернулась к боковому стеклу. – А что с ним будет? Почему его арестовали?

      – Это временно. Скорее всего, с его изворотливостью и связями, он выйдет очень быстро, – Катерина поправила выбившуюся прядь. Её она сначала подкидывала вверх, чтобы она зацепилась и приклеилась к остальной причёске, но напрасно.

      – Но мы сможем выкроить время. Ты заметила, что его забирали в наше местное отделение. У меня там друзья, – её тон механически расставлял эмоциональные акценты. – Хорошие люди, с сердцем. Им не нужна бумажка, чтобы посадить преступника, они не станут ждать бюрократического маховика. И они очень тебе сочувствуют. Все мы тебе очень сочувствуем. Поэтому и решили помочь.

      В этот раз Катерина повернулась к Агате с оскалом, на секунду показалось, что лицо женщины перерыто морщинами от усталости, борьбы, гонки и просто маниакальной целеустремлённости. Под ребрами неприятно заныло, и Агата подумала, что стоит натянуто улыбнуться, поддержать “дружбу”, но не стала.

      – Все, – и голос Катерины сорвался, отчего она мило посмотрела на Агату, извиняясь за свой некрасивый промах, – Ми-ха-и-л. Все мы мечтаем о любви и прекрасном замужестве. Алеся, Вика, ты, я. Все. Никто не становится исключением. И, да, бывает модно придумывать, что вся “эта социальная программа” – пережиток прошлого, но поверь мне. Я понимаю, о чём говорю. Каждая хочет увидеть в глазах любимого человека ответное желание. Хочет упасть в объятия, хочет по утрам улыбаться за чашечкой кофе, кутаясь в его рубашку. Каждая хочет назваться женой любимого… Я расскажу тебе секрет: у меня есть любимый человек. И это не Матвей.

      – Матвей? – Агата впервые оживилась и повернулась к Катерине, на что та самодовольно хмыкнула.

      – Да, это не Матвей. Это моё солнце, моя любовь, земная и небесная. Я люблю его так, что готова расколоть мир надвое, если он перестанет любить меня. Да, у нас… взаимное чувство. Нас многое объединяет. Страсть, ум, сила характера… И конечно, ты спросишь, как такое может быть? Матвей мой муж. Я не изменяла ему никогда. Моя любовь завершилась с моментом, когда я произнесла брачную клятву. И Матвей… он, ну знаешь, наш брак был хорошим, наверное. Я могла делать всё, что захочу. Развлечения – пожалуйста, быстро надоели, хобби – никаких преград. А потом я захотела что-то для души, своё. Надоело быть куклой. Захотелось творить, помогать, видеть результаты своего труда. Матвей поддержал, научил. Он никогда не препятствовал, может, даже где-то я всегда чувствовала в нём защиту, опору. Я встала на ноги, стала цельной,