В руках киллера. Юлианна Орлова

момента, как я застала их с подругой на горячем, мы не виделись и не говорили. Что с одним, что с другой. Они первые не искали возможности передо мной объясниться, словно эта сцена стала тем долгожданным решением уже назревшей проблемы. Ощущения были такие, словно меня смысли в унитаз, предварительно неплохо так попользовав. Исполосовав вдоль и поперек.

      Конечно, боль от предательства так просто не пройдет, и сейчас она только сильнее и ярче вспыхнула, стоило мне увидеть бывшего.

      –Маш, давай поговорим, – толкая мне в руки дорогой веник, Леша решил без предисловий приступить к делу. Я сделала шаг назад дрожащими ногами, стараясь дышать ровно и не показывать, что мне есть хоть какое-то дело до него.

      Странно, что он не попытался увидеться раньше. Я думала… да неважно, на самом деле что я думала.

      И это еще мои родители не были в курсе. Уверен, что папа размазал бы его как настойчиво жужжащего над ухом комара. А вот мама точно нашла бы миллион причин простить «полигамного самца», они ведь все такие. Ну да, как же. Я даже не думала размышлять на тему того, изменял ли ей папа, потому что их отношения уж точно не входили в парадигму адекватных. Скорее отрицательный пример того, как делать не стоило. У обоих рыльце не то что в пушку, оно буквально раскрывшийся одуванчик.

      Слой грязи наслаивался на меня с каждой последующей мыслью и с каждым взглядом, бросаемым Лешей. А они у него как на подбор – максимально впечатляющие, словно он глазами думал вымолить прощение. Так не бывает, и я дурой не была, чтобы взять и забыть предательство.

      –Мы уже поговорили тогда у тебя дома, —опустив взгляд, я обошла парня, но его это не остановило. Он схватил меня грубо за руку и плотно притянул к себе, словно перед ним и не человек вовсе, ясно высказавшийся о своих желаниях. Какие уж мои желания, верно? Если речь шла о нем.

      –Нет, не поговорили. Послушай, да она меня опоила и подстроила это все. Я бы не дал тебе уйти, я же все для тебя, малыш, – он поднял руку и провел по щеке, вызывая у меня приступ тошноты, уже вот-вот подкатывающей к горлу. —Я люблю тебя, – прошептал и прикусил губу, всматриваясь в меня так, словно от моего вердикта могла зависеть его жизнь. На его слова сердце билось ровно, оно не трепыхалось, не замирало и не ускоряло ритм. Ничего.

      Сейчас можно было придумать все что угодно: и что был пьян, и что перепутал, да все варианты можно было бы задействовать. Вот только я знала его как облупленного, и он был исключительно трезв. Как стеклышко. Леша был одним из тех людей, которые даже на попойках могли сохранять трезвый ум несмотря ни на что.

      Внутри стало мерзко и гадко, еще больше, чем от увиденного. Он столько молчал, чтобы вынести такой откровенно бредовый план? Смысл? Ощутив вяжущие ощущения во рту, я отвернулась и резко выдернула руку. Аж в спине что-то хрустнуло, так уж сильно замахнулась. Обидно другое: он реально рассчитывал на веру с моей стороны.

      –Давай без этого, пожалуйста, не надо унижаться еще больше, – прошипела я, понимая, что очень близка к первым проявлениям слез. Но плакать при нем себе бы жизни не позволила