Сага Севера. Дитя зимы. Евгения Преданная

рейтузы.

      Собаки проследили за своим хозяином сонными взглядами, даже не утруждая себя тем, чтобы поднять головы. Дрова в чреве очага тихо потрескивали и убаюкивали лучше всякой колыбельной, и совсем скоро Навой начал клевать носом, всё глубже и глубже погружаясь в объятия сна.

      На улице в полную силу царствовала холодная ночь, укутав всё живое мраком, который словно деготь разлился по небосводу, залив звёзды и еще не оформившуюся луну. Стража замка, сытая и довольная, грелась у жаровни около врат, перебрасываясь сплетнями и шуточками.

      И вдруг где-то на границе стен замка и Мраморного леса завыл волк- одиночка, да так жалобно и потерянно, что ему сразу отозвались собаки в замке, вскочив со своих нагретых мест, и беспокойно заметались по залу.

      – Ух, зараза волчья! Что ты тут забыла! – недовольно выругался Краснояр, который уже успел хорошенько и глубоко задремать. – Сам не спит и людям не даёт. А ну, тихо! – прикрикнул он на собак, которые столпились у дверей в ожидании, что их выпустят на улицу. – Придёт ваш хозяин и решит, что с вами бестолковыми делать. А ну, улеглись живо!

      Собаки успокоились, получив нагоняй от советника, и снова развалились около очага. И только лишь волк, свободный и одинокий, как северный ветер, продолжил свой путь в холодную и призрачную ночь…

      Глава 5

      Агидель уныло разглядывала книгу, которую она взяла без спроса несколько дней назад из библиотеки отца. Название было громким и даже немного устрашающим, как и размер книги: «Трактат о распознании и усекновении волколаков и двоедушников».

      Зачем Князю понадобилась подобная чепуха, когда этих самых волколаков давно уже свет белый не видывал – девушка не поняла этого. Ничего интересного, а тем более приятного она там не обнаружила. Написано всё было очень высокопарно и сухо, складывалось даже ощущение, что это обычное пособие по пыткам и дознанию, а иллюстрации выдавали в художнике явно припадочного и больного на всю голову человека. Куда интереснее было слушать сказки от Агнии про Серых, чем читать эту чушь.

      Откинув книгу на постель, Агидель попробовала подумать о её предстоящем празднике, но в голову ничего хорошее не шло. Всё какие-то мерзкие огрызки и обрубки со страниц. Идти до библиотеки было очень лень. Это мало того, что надо было подниматься на самую высокую башню замка, так ещё и тащить наверх здоровый талмуд инквизитора-недоучки, который она взяла по глупости.

      Сон также старательно избегал сейчас общества Агидель и она, откровенно говоря, мучилась от безделья, перекатываясь с одного бока на другой, и периодически поглядывала на опостылевшую книгу. Зато совсем скоро, к своему удивлению, она почувствовала недомогание и слабость, сначала просто стало зябко, а потом в груди сильно заколотилось сердце, будто она пробежала верст пять без передышки.

      Она встала, расплела косу и принялась ходить по комнате, метаясь между желанием позвать Агнию и попробовать просто переждать этот момент недомогания. Большая кровать, которую укрывало одеяло, сшитое Агнией из разноцветных кусочков