Круг. Джеймс Уэйн

на Ближнем Востоке сделала его таким. Он однажды спас сослуживцев, прикрыв их телом от взрыва мины. Один из осколков оставил глубокий шрам на его лице – молчаливое напоминание о войне. За этот подвиг он получил звание Героя России, но в глазах его подчинённых виделся не герой, а стальная машина.

      – Откройте дверь! – снова крикнул Смолов, голос звучал как приказ, не терпящий отказа.

      Дедушка с трудом повернул голову к Максиму.

      – Позови друга, – прохрипел он.

      Максим неохотно разжал ладонь, осторожно положив руку деда обратно на одеяло, и вышел в коридор.

      – Саныч, Артём, идите сюда, – прошептал он, махнув рукой.

      Саныч с мальчиком быстро зашли в комнату.

      – Открывайте, пока я не приказал выбить дверь! – зарычал Смолов, и тяжёлые шаги у входа подкрепили угрозу.

      Дедушка дрожащей рукой указал под кровать.

      – Люк. Подвал. Скорее, прячьтесь, – прохрипел он, пересиливая боль.

      Не дождавшись ответа, Смолов обернулся к стоявшим позади сержантам.

      – Взломать.

      Дверь распахнулась с треском. Трое сержантов ворвались внутрь вслед за полковником. Они начали методично обыскивать дом. Разбросанные вещи, не заправленная диван-кровать… Полковник подошёл к подушке и провёл по ней ладонью. Ткань была тёплой. На губах его появилась едва заметная ухмылка.

      – Я знаю, что вы здесь, – произнёс он с угрозой, будто разговаривая с самой тишиной. – По нашим данным, здесь минимум четыре человека. Выходите.

      Смолов, не дождавшись ответа, приказал обыскать дом. Сержанты разошлись по комнатам, методично проверяя каждую. Один из них, открыв дверь в дальнем углу, замер, увидев лежащего деда.

      – Полковник, сюда! – крикнул он.

      Смолов вошёл в комнату. Его взгляд на секунду остановился на старике, потом он жестом позвал сержанта продолжать обыск. Присев на стул полковник, холодным взглядом уставился на деда.

      – Где остальные жильцы? – спокойно, но жёстко спросил он.

      Дед молчал. Его глаза, уже потускневшие от времени и болезни, смотрели прямо на Смолова.

      Вернувшиеся сержанты доложили:

      – Чисто, товарищ полковник.

      Смолов перевёл взгляд обратно на деда.

      – Послушай, старик. Давай не будем тратить ни твоё, ни моё время. Скажешь мне, где они – и всё закончится быстро.

      Ответа не последовало.

      В это время под полом Максим, Артём и Саныч застыли в полной тишине. Артём с ужасом следил за происходящим через щель в полу, сжимаясь в комок. Максим рвался наружу, но Саныч всеми силами удерживал его, шёпотом умоляя:

      – Успокойся, иначе нас всех найдут.

      Смолов начал терять терпение. Он схватил трубку кислородного аппарата и сжал её. Маска, подключённая к баллону, перестала подавать воздух.

      Дедушка забился в конвульсиях, пытаясь вырваться, но слабое тело лишь тряслось в агонии. Через десять секунд полковник ослабил хватку. Дед, судорожно всасывая кислород, закашлялся, глаза налились кровью.

      – Понимаешь, – продолжил Смолов ледяным тоном, – ты умрёшь в любом случае.