Мирянин. Алла Дымовская

нашего общения. Так все и вышло. Мы гоняли шайбу и мяч, ходили в кино и в гости, в складчину собирали медяки на мороженое, менялись книжками о приключениях. Густава Эмара на Фенимора Купера. Юлиана Семенова на Эриха Ремарка, но это позднее.

      Я уже не очень точно помню день и число календаря, когда на нашем горизонте появилась Наташка. Длинноногое, костлявое существо с темно‑рыжими волосами, вьющимися колечками и мягкими даже при случайном прикосновении. У нее в ту пору, кажется, были веснушки, но не слишком заметные. И зелено‑серые глаза с рыжими же ресницами, умевшие глядеть на тебя удивительно неподвижно. Тогда, на детском ее личике, крупный и широкий рот Наташки смотрелся немного вызывающе и неуместно и как бы подчеркивал скуластую худобу щек. Но она и в те давние времена все равно была красивее всех. При первой нашей с ней встрече Наташке стукнуло целых двенадцать лет. А нам – по четырнадцать и тринадцать соответственно. То есть мы с Тошкой уже принципиально интересовались девчонками, а Ника из солидарности нам подражал, хотя вполне еще мог променять любовный интерес на хорошую модель коллекционной игрушечной машинки.

      Наташка, как и большинство девчонок до нее, однажды возникла возле той же дощатой ограды дворовой площадки. Да и как было ее миновать – все дороги в нашем квартале вели в Рим! Происходила девочка, как выяснилось впоследствии, из «офицерских домов». Так называли у нас несколько хрущевских пятиэтажек с противоположной стороны стадиончика, нарочно построенных для военнослужащих двух близких к нам училищ и одного солдатского гарнизона. Что‑то вроде обыкновенных общежитий. Там текучесть населения была порой стремительна, не то что в моем капитально застойном доме. Наташкин отец носил новомодное в те времена звание прапорщика и надзирал за курсантами бронетанковой академии в моменты строевой и внеучебной подготовки. То есть был своего рода дядькой‑воспитателем. А значит, не полноценным офицером. Потому Кузнецовым досталась только крошечная однокомнатная квартирка, и та на первом этаже. Настолько низком, что при желании можно было даже заглянуть в окна, если как следует подпрыгнуть. Что мы проделывали часто, пытаясь вызвать Наташку на двор погулять. Родом Наташка, по ее уверению и согласно метрике, была из города Челябинска, но из‑за военного образа жизни родителей сменила великое множество мест обитания, некоторые и сама помнила с трудом. В Хабаровске и Калининграде, и чуть ли не на Кушке довелось служить прапорщику, а до этого старшине Кузнецову. И вот повезло, добился направления в столицу после тяжелого ранения в Афганистане. Он очень заметно хромал на правую ногу и потому ходил с палочкой. Это выглядело не то, чтобы необычно, а даже нелепо – военный в форме и с кавалеристскими усами, и вдруг в руке какая‑то старушечья подпорка. Ребята иногда хихикали за его спиной.

      Наташку я отметил сразу, и, как оказалось впоследствии, Тошка обратил на нее внимание тоже, лишь только увидел. Я помню синее в желтый цветочек платье, короткое и прямое, из