Нимп. Этаж выбора. Владимир Евгеньевич Лазовик

мое… наслаждение.

      Я – Мор. Я – неизбежность. И я… жду. Жду, когда они… сдадутся. Когда они… поймут, что сопротивление… бесполезно. И тогда… я поглощу их. И стану… всем.

      И это… неизбежно. Как смена дня и ночи. Как рождение и… смерть. Это… закон этого мира. Закон… всех миров. И я… его… вершитель.

      Мор поднялся со своего ложа. Оно было сделано из переплетенных между собой теней, которые постоянно двигались и изменялись, словно живые. Он почувствовал, как энергия упадка и разложения пронизывает его существо, наполняя его силой. Он медленно потянулся, словно пробуждаясь от долгого сна, и направился к веранде.

      Дом Мора, если его можно было так назвать, был скорее… иллюзией, чем реальностью. Он существовал в некоем промежуточном пространстве, между Этажами, в месте, где границы реальности были размыты. Стены дома были сделаны из сгустков темноты, которые мерцали и переливались, словно отражая кошмары спящих. Вместо пола – зыбкая поверхность, которая постоянно меняла свою форму и консистенцию. В воздухе витал тяжелый, сладковатый запах гниения и разложения.

      Выйдя на веранду, Мор увидел Плеяну. Эта девушка, одна из немногих, кто служил ему добровольно, была поистине необычным созданием. Молодая, с бледной, словно воск, кожей и черными, как смоль, волосами, она обладала странной, отталкивающей красотой. Ее глаза, лишенные зрачков, были подобны двум черным дырам, в которых отражалась бесконечная пустота. Она была одета в платье из темной, почти черной материи, которое сливалось с окружающим мраком. И, что самое необычное, она общалась с Мором в… грубой, фамильярной манере. И он, к удивлению, позволял ей это.

      – Опять рыхлишь свои тени, старый извращенец? – спросила Плеяна, не поднимая головы от какой-то книги, которую она читала. – Или придумал новый способ, как изгадить парочку миров?

      Мор промолчал, игнорируя ее вызывающий тон. Он смотрел на пейзаж, который открывался с веранды. А пейзаж этот был… удивительным. Он представлял собой хаотичное смешение различных этажей, которые словно плыли в бесконечном пространстве, соединяясь и разделяясь, как куски разбитого зеркала.

      – Эти… герои, – произнесла Плеяна, нарушая молчание, – они… мешают. Их… становится… все больше. Распространять… Мор… стало сложнее. И на этом Этаже… – она скривилась, словно от отвращения, – слишком… много света.

      Мор повернулся к ней и внимательно посмотрел. Он видел в ней… отражение себя. Свое… отчаяние. Свою… боль. Свое… одиночество.

      – Не беспокойся, – сказал он, его голос был тихим и глухим, словно шелест сухих листьев. – Я… найду… новые способы. Новые… пути. Новые… возможности.

      – Например? – с вызовом спросила Плеяна.

      – Например… – Мор задумался, – например… я могу… использовать… их самих. Их… страхи. Их… сомнения. Их… – он усмехнулся, – их… любовь.

      – Любовь? – Плеяна рассмеялась. – Ты и… любовь? Это… смешно.

      – Любовь – это… слабость, – сказал Мор, его голос стал холоднее. – А