Стрелок из Салмы. Евгений Рейн

сначала расплылся в улыбке, а потом стал надрывно хохотать, обхватив руками свой выступающий живот. Вопли Айны со стороны озера стали чередоваться со звуками ударов и поросячьими визгами.

      – Слышишь? – добавил Саир. – Подожди ещё чуть-чуть. Скоро вепри будут молить о пощаде.

      – А если там не вепрята, а мамаша-вепрь? Она посерьёзнее будет, – спросил Байлур, резко нахмурившись.

      Саир стал нехотя потягиваться и подниматься на ноги.

      – Ну ладно, уговорил. Пойдем проверим её. Заодно настреляем мяса на ужин, – он потянулся за своим луком.

      В следующую секунду, однако, на поляну ворвалась взъерошенная и измазанная в грязи Айна.

      – Вы что тут, умерли? Если в кои-то веки я ору что есть мочи – значит мне нужна помощь!

      – Ты же сказала – не подсматривать за тобой. Вот мы и не стали. А я гляжу, ты неплохо помылась? Что случилось – вода была грязновата? – спросил Саир, с трудом сдерживая улыбку. – И как там твои новые клыкастые знакомые, не обижают?

      Она в бешенстве подлетела к нему и толкнула в грудь, от чего он упал навзничь на землю, закрыв на всякий случай руками лицо.

      – Ты знал, да? Ты знал про вепрей? – Она не дождалась ответа, топнув ногой рядом с его головой. – Какая же ты фантастическая свинья! Мерзкая двуногая хрюшенция! Да ты в сто раз хуже тех двух вепрей у озера. Те хотя бы делают мерзости от голода, а не от врождённой вредности и тупости.

      – А я, пожалуй, задержусь тут с вами, – Байлур снова стал безудержно хохотать, наблюдая за сценкой.

      ***

      Когда Айна привела Ивиль и Аметиста к единственному уцелевшему деревянному сооружению на Лейновской стоянке – яслям, закреплённым на двух подпорках, Байлур вскочил на ноги.

      – Эй, эй, остроухая. Не стоит оставлять на ночь этих двух безобразных существ рядом с нами.

      Саир заржал, вспоминая свою мнимую нелюбовь к лошадям.

      – Ещё один, – покачала головой Айна, добавляя сена в ясли. – Это ещё почему?

      – У нас есть поверье, что лошади крадут ночью сны у спящих, если находятся рядом с ними.

      – Может вы, гномы, просто не умеете на них ездить? И потому придумываете разные небылицы, чтобы оправдать свою нелюбовь к ним? – Айна стала расчесывать гребнем гриву Ивили. Саир никогда до этого не видел, как заботливо она ухаживает за своей лошадью и смотрел не отрываясь. Или же просто ждал, над чем бы ещё поржать.

      Байлур переместился на противоположную от лошадей сторону костра и стал готовиться ко сну.

      – А за что их любить? – добавил гном. – Ходят по земле на руках и ногах. Позволяют невесть кому садиться себе на спину. И всё из-за кучки овса. Никакой гордости. А существа без гордости и самоуважения не могут вызывать чувства уважения у других. Но не думай, эльфийка, что гномы не могут оседлать их, если захотят. В Ашраме жил один молодой гном – великий наездник Таделим. Он так преуспел в искусстве скаканья верхом, что даже по пещерам ездил только на них. Жалко, что жил он недолго.

      – Что произошло? Не вписался