Жить. Светлана Карис

И последний вопрос. А у вас не осталось контактов Адвоката?

      – Адвоката? – медленно, как будто что-то припоминая, проговорил Полковник. – Да, да, есть номер телефона. Но мы давно не общались. Насколько я знаю, он бросил практику и переехал в горы. Кстати, это мысль! Давай я тебя с ним свяжу. Вдруг он заинтересуется?

      – Буду признателен.

      – Тогда завтра в это же время.

* * *

      Маша восстановила сим-карту из изъятого на обыске телефона, но ни от Саши, ни о Саше никаких вестей не было. Шли третьи сутки с момента его ареста. Отец на связь тоже не выходил. Маша не спала и практически ничего не ела. Она не ходила на работу и, оставаясь дома, не могла себя ничем занять. Все мысли – одна страшней другой – были о Саше. Она собрала ему вещи для передачи и каждый раз, проходя мимо оставленной в прихожей сумки, начинала что-то перекладывать, добавлять или убирать.

      «Зачем ему белые футболки? Там, наверное, грязь, они быстро испачкаются», – рассуждала Маша и укладывала в сумку черные футболки. «Черная футболка, черные штаны – это прямо траур какой-то. Нет, так не надо», – была следующая мысль. И она снова вынимала Сашины вещи, несла что-то другое, складывала и представляла, как Саша получит свою сумку и станет ее разбирать. «Что он подумает? Что почувствует? Останется ли доволен?»

      К горлу подкатывал комок, из глаз выступали слезы. Маше представлялось, что сейчас раздастся звонок в дверь, она откроет и увидит на пороге Сашу. Он скажет, что все случившееся – это просто недоразумение, досадная оплошность, сбой в системе. Он никого не станет винить, никому не станет предъявлять претензии. Он будет рад снова оказаться дома. Он схватит Машу в охапку и закружит по комнате. Потом они заберутся в горячую ванну и будут пить ледяное шампанское, весело болтая и посмеиваясь над своими переживаниями. И, конечно же, улетят на море. И будут свободны и счастливы.

      Звонков не было ни в дверь, ни по телефону. В мессенджере писали коллеги и заказчики, валился рекламный спам, пришло уведомление о штрафе. И тишина. Машу как будто поместили в банку, заполненную тревогой, которая забивалась в уши, глаза и нос, липла к рукам, давила на голову.

      Вечером позвонил Антон, позвал выпить кофе в той же кафешке на бульваре.

      Маша приехала первой и, ожидая Антона, смотрела новостную передачу по телевизору, висящему под потолком. Диктор торжественно сообщил, что завтра будет транслироваться доклад Уполномоченного СТОЗА на Совете безопасности.

      «Так странно, – подумала Маша, – с тех пор как Государство озаботилось всеобщей безопасностью, лично я стала чувствовать себя более уязвимой. Я живу с постоянным ощущением, что за мной следят как за каким-то преступником, я все время боюсь что-нибудь нарушить, не то сказать, не так сделать. Люди вокруг словно с ума посходили, разоблачают врагов, террористов, а на самом деле попросту стучат или, как принято говорить, сигнализируют. Подозрения рождают страх. Угрозы безопасности видятся уже не только в поступках или