Отвлекаясь. Федерика Де Паолис

как водолазы по морскому дну, словно в заполненном ватой пространстве, где нужно с особенным вниманием прислушиваться к любому звуку, приглядываться к любому предмету. Они не стали возвращаться к пешеходному переходу, просто перешли улицу как можно ближе к трейлеру. Один шаг, второй, потом еще и еще. Паоло не думал, что цыгане могли украсть Элиа, он соображал, как лучше подступиться к делу и какой выбрать тон – суровый или просительный. Правда заключалась в том, что у них с этими людьми не было ничего общего, хотя они и обитали в одном пространстве.

      Они увидели домик на колесах. На парковке Аудиториума стояло всего несколько машин, и росли маленькие, по-осеннему блеклые, тускло-зеленые дубки, а еще там был маленький мальчик, младший из цыганских детей: он сидел в багажном ящике валявшегося на земле мопеда. Этот малыш лет четырех-пяти, с волосами цвета грифельной доски, был одет в просторное черное худи, в котором помещался целиком. Он складывал камешки в стеклянную банку, а когда увидел, что к нему подходят Виола и Паоло, несколько секунд рассматривал их, потом продолжил играть. Рядом с ним стоял большой ящик, набитый всякой всячиной: в нем лежали сумки, сломанные куклы, коробочки, ободранная поролоновая мочалка в виде шара, детали лего, солдатики, пластиковые бутылки, рекламные листовки.

      – Где твоя мама? – спросила Виола, присев рядом с ним на корточки.

      Малыш даже не повернул головы, как будто она разговаривала не с ним.

      Паоло подошел к двери, несколько раз сухо и выразительно кашлянул. Несколько секунд подождал, потом просунул голову внутрь.

      – Есть кто-нибудь? – громко спросил он. Не дождавшись ответа, хлопнул ладонью по стенке и повторил: – Эй, есть кто-нибудь?

      Поднялся на две ступеньки и заглянул в трейлер. В глубине рассмотрел кровать и два матраса на полу, кухонный уголок сиял чистотой, у двери в санузел стояло несколько завязанных пластиковых пакетов. Паоло не ожидал, что в трейлере будет порядок. Он прислонился спиной к обшарпанной стене, вытащил телефон и стер сообщение, отправленное Виоле: «Удалить у всех». И вздохнул с облегчением.

      – ПАОЛО!

      Услышав голос Виолы, он выскочил из трейлера. Он вернулся к ней в полной уверенности, что вся цыганская команда уже в полном сборе. Но увидел только Виолу, которая что-то шептала на ухо ребенку, а тот упрямо продолжал складывать камешки в банку, как будто она разговаривала не с ним.

      – Милая, что ты делаешь? – спросил у нее Паоло. Милая – сказало его сердце.

      Виола подбежала к нему и открыла ладонь: на ней лежала машинка Элиа, когда-то принадлежавшая Паоло, теперь у нее не хватало дверцы и колес.

      – Смотри, – произнесла Виола, и в голосе ее зазвучали жесткие металлические нотки, такие же как после аварии, когда она с усилием произносила слова. – Пойдем в полицию.

      – Нельзя. Как мне еще тебе объяснить? – Паоло повернулся к мальчику и показал ему игрушку: – Где ты это взял?

      Малыш посмотрел ему в глаза. Паоло заметил у него на шее звездочку, нарисованную шариковой ручкой.

      – Моя! –