Последний лопатинец. Александр Никонов

к вам каждый раз, как на войну собирается. Путь-то неблизкий, всё же шесть километров. А вдруг её ограбят по дороге? Деньги-то немалые, на троих вам почти тридцать тыщ.

      – Это уж точно, – снова съехидничал Тихон. – Ещё немного, и, почитай, миллионеры.

      – А ты, дядя Тихон, не смейся. Пенсию вам не я устанавливаю, а государство. Вам же по максимуму посчитали. Анастасии, в случае чего, самой эти деньги выплачивать придётся. А у неё зарплата четыре триста.

      Наталья перекрестилась и пробормотала:

      – Господи, спаси и оборони Настасью.

      Председатель продолжал:

      – Летом ещё ничего, на велосипеде в Лопаты допылькать можно за полчаса. А зимой? Хорошо, если дорога есть, а если занесёт, так трактор приходится выделять, чтоб к вам пенсию и продукты доставить. А электричество! Ведь ради двух домов приходится и высоковольтную линию содержать, и трансформатор. Главный инженер районных сетей меня предупредил, что к зиме может и линию демонтировать, и трансформатор снять. Сами понимаете, приказать я ему не могу, они хозяева. Говорит, что очень затратно стало содержать это хозяйство. А что вы будете делать без электричества, а?

      Все долго молчали. Наконец, Наталья повернула лицо к мужу.

      – Тиша, что делать-то будем?

      Тихон потеребил пальцами свою бороду, наконец, отозвался:

      – Да, куда ни кинь – всюду клин. Ну, хорошо, допустим, мы согласимся. А где жить будем?

      Председатель оживился:

      – Да вы не беспокойтесь, жильё найдём. У нас на центральном восемь домов пустых стоят. Старики поумирали, а молодёжь почти вся по городам разбежалась. Если согласитесь, выкупим, подремонтируем – и живите ради Бога, сколько захотите. У нас и газ есть, и канализация. Ванную вам устроим, тогда и баню топить каждую неделю не придётся. – Увидел, как Наталья грустно посмотрела на родной дом. – А хотите, ваш дом перенесём. Хотите? Плотников найму, они вам за неделю его перетащат. Ну, так что?

      Наталья молчала, а Тихон снова пощипал усы и бороду:

      – Перетащить, говоришь. Тут и перетаскивать нечего – гнильё одно. А вообще, подумать надо, Алексей Германович. Дело-то уж больно непростое, болючее. Сам понимаешь, как с нажитого с места старикам сниматься. Это тебе не с насеста слететь.

      – Подумайте, подумайте, мои хорошие, – обрадовался председатель. – Только прошу вас, недолго. Желательно до уборочной кампании. Там, сами понимаете, не до вас будет.

      Алексей Германович уже встал, чтобы уйти, но остановился, тихо спросил:

      – Да, а про Пашку-то не слыхать, даёт о себе знать? Всё же мы с ним в друзаках ходили.

      Тихон враз посмурнел, словно обрубил:

      – Ты же знаешь, пропал он, да и приедет – знать его, поганца, не желаю. Как уехал на свой Дальний Восток, так словно в воду канул. Вот и пусть со своей рыбой в ней и плавает. Рыбак хренов. Видите ли, там, на путине, огромные деньги зарабатывают! Как же, разбогател. У нас вон, Волга рядом. Если уж такая охота, так лови эту рыбу здесь. Нет, подался на край света.

      – Ну,