Последний лопатинец. Александр Никонов

он увидит её и поговорит с ней с глазу на глаз. Но Антонина так и не приезжала. Но Анатолий заметил, что сами родители Антонины куда-то уезжают по осени, в сентябре. Проследил до железнодорожного вокзала и увидел, что они садятся в поезд до Москвы. А куда они брали билет, так и не узнал. Ведь до Москвы десятки станций и много крупных городов – поди, узнай, где живёт его Антонина ненаглядная. И найти вот как надобно, но не будешь же искать её по всей России.

      Анатолий уж и смирился – столько лет прошло, да и сердце поостыло за многие годы. Но однажды к нему подошла тётка Антонины и протянула клочок бумаги:

      – На вот, Натолька.

      – Чего это?

      – Адрес.

      – Вижу, что адрес. Да на что он мне. Чей?

      – Глупый! Антонины адрес. Живёт она там. Съезди, поговори с ней.

      – А чего говорить-то, – обиженно ответил Анатолий. – Бросила она меня. А тебе что до меня?

      – Вижу, как ты мучаешься. А надо так: или разрубить, или связать. Раз и навсегда. Только сестре моей не говори, что я тебе адрес дала, а то до самой смерти во врагах проживу.

      Анатолий и поехал. Нашёл дом, в котором жила Антонина. Долго сидел в скверике, не решаясь войти в квартиру. А тут и она. Видно, с работы возвращается. Рядом с ней мужчина: солидный, уже в возрасте, ведёт за ручку мальчика лет семи. Понял Анатолий, что делать ему тут нечего – занята Антонина. Ни окликнуть, ни заговорить не посмел – и так всё понятно. Но Антонина словно почувствовала что-то, оглянулась, увидела его. Что-то сказала мужчине, подошла к нему.

      – Здравствуй, Толя.

      – Здравствуй, Тоня.

      – Нашёл всё-таки?

      – Нашёл. Что делать-то, Тоня, не могу я без тебя жить, хоть в петлю лезь.

      – Поздно, Толя.

      – Отчего же поздно. Мы ведь ещё молодые, жизнь впереди. Любишь меня или нет?

      – Что любовь-то – железка раскалённая. Пока пышет – душа живёт, а остыла – уже не перековать. Да и сам видишь, занята я, сынишка вон подрос, мужа моего за отца почитает. Поздно.

      – Что-то он на студента-то не очень похож.

      – Чего ты дерзишь, Толя, я и так обиженная, меня уж больше никто обидеть не сможет. Это и не студент вовсе, другой человек. Сошлись, живём. Прощай, Толя.

      – Прощай, Тоня.

      Антонина встала и ушла. Больше её Анатолий не видел…

      Затянувшееся молчание прервала Наталья:

      – Видать, однолюб ты, Натолька.

      – Что ж поделаешь, если я таким уродом уродился, тётка Наталья. – Анатолий поднял голову. – Вы же знаете, сколько раз я с разными бабёнками сходился. Нет, не принимает их моя душа. Лежим, бывало, в кровати, а я об Антонине думаю, всё лицо её мне чудится, смех да песни её слышу. И так тошно мне бывало, что судьба моя с Антониной не сложилась. Может, оттого с приживалками этими и детей у меня не было. – Анатолий оживился, по лошадиному замотал головой, словно стряживая с себя всё прошлое,