Журнал «Парус» №85, 2020 г.. Ирина Калус

на него Разумов, как на дурачка.

      – Штоле! А ты думал – дяде? Шариками-то вертеть надо малёха, артист!

      – Я и верчу.

      – Покуда не видать. Ты што, ни разу дров не выписывал?

      – Нет.

      – Вот темнота колхозная! Правило такое есть – каждый работник имеет право увезти домой две машины дров, по семь-педдесят машина. А кому другому, с улицы, – в тридцатку станет. Понял ли?

      – Понял.

      – То-то, артист… Тебе тоже, штоле, дров-то надо?

      Подумал Колька, пораскинул мозгами. А ведь верно, надо. Чего там у родителей в сарайке осталось – месяца на два-три, не больше. А тут само в руки идет.

      – Надо бы и мне.

      – Дак какого хрена молчишь? Давно бы уж свою поленницу склал.

      – Да я не знал ведь…

      – Не знал! Эх ты, тюва! Всё вить научи да в мир пусти, а то хрен, а не милостыня…

      Сидит Разумов на чурбачке, сигаретку посасывает, плюется, поучает:

      – Рвать надо, где рвется. Шевелить бестолковкой-то малёха. Вот, выпиши-ка счас в конторе машину дров, попробуй. Што у тя получится?

      Не знает Колька.

      – Нет, вот ты мне скажи – што получится?

      – Ну, привезут, поди…

      – Во тебе! Вот такой вот, в обе руки. Сто раз сходишь, в ножки поклонишься, покуда соберутся привезти. А соберутся, дак навалят тебе за твои семь с полтиной такой осины, что в огне не горит, в воде не тонет. Грузчикам всё одно вить, откудова брать, им мастер указывает. А он, думаешь, березки те даст? Держи широким кверху, он свое дело туго знает. Не боись, не ошибется… А тут у тебя, – подмигивает Костюха, – своя поленница стоит, елочка пополам с березкой. Сам напилил, сам склал, предупредил, штоб не трогали. Потом машину выбил, – ну, там с каким шоферюгой засандалили по банке гнилья, он те и загрузить поможет. Набросал с верхом – и готова дочь попова! Во как надо, понял?

      – А выписывать где? В конторе?

      – Где ж еще? Да ты скажи мастеру, он те выпишет. Скока те машин-то надо, одну?

      – Две, наверно…

      – Ну, хозяин называется! Не наверно, а точно. Так и скажи Лехе – две машины, мол, выпиши. А с зарплаты просто вычтут с тебя пятнадцать рваных. И вся любовь.

      – Понял.

      – Вот так вот. Умные-то люди, оне знаешь, как делают? Допустим, тебе самому дров не надо, у тебя отопление паровое, али ты сам, без мастера сообразил, привез уже. А старушонка какая слёзно тя просит – привези, мол. Да получше привези, смекаешь? А ты ей, конечно: мамаша, завсегда пожалуста! Семь с полтиной – в контору, двадцать два рубля – на карман. Это ж – два дня гудеть! А?

      – Ага…

      – Вот так вот, артист, учись жизни у бывалых людей. Пожалуй, хватит курить, одевай голицы. Работа, конечно, не дрын, она и век простоит, да паразита-то этого где-то здесь носит…

      Таскал чурбаки Колька, а сам всё про поленницу думал. И чем больше думал, тем ясней она ему представлялась – высокая, в три ряда; внутри березка, снаружи елочка…

      В обед подошел к мастеру, объяснил, в чем дело. Посмотрел Леха острым глазом, усмехнулся:

      – Разумов,