Мемуары Смерти. Евгений Мельдин

Райан, – имя произнесла не сразу. Значит, запомнила с трудом. – Вчерашняя ночь была ошибкой. Я… я просто много выпила.

      Как банально. Просто до ужаса. Говори уже истинную причину.

      – Я не такая, какой ты меня вчера видел.

      – Да? А мне очень даже понравилась такая Лоис, если это настоящее имя, – попытался я пошутить, чтобы охладить нарастающий накал. Не получилось.

      – Я никогда так не поступала раньше. А сейчас была вынуждена.

      Ну конечно. Порвала с парнем, поссорилась с родителями, умерла любимая собачка. Хотя, так обычно поступают из-за разрыва отношений, но это же женщины! В них столько всего загадочного и нелогичного.

      – Ты хороший мужчина, – она сморщила лоб. Думает, разжалобит меня. – Но это было вынуждено.

      – Ты… использовала меня? – надеюсь, прозвучало убедительно. Мне даже весело поиграть в униженного самца.

      – Да, прости.

      – Но, я подумал…

      …Что между нами искра. Нет, это говорить нельзя. Будет явный перебор. К тому же, с утра у меня нет настроения на такой тонкий сарказм.

      – Ладно, я тебя понимаю, – выдохнул я.

      – Мне надо идти.

      Она метнулась через спальню и также быстро вышла в дверь.

      – Пока, Лоис Фарел, – сказал я захлопнувшейся двери.

      Остаток дня я провёл за пишущей машинкой. Время писать новый роман, но в голове трезвонит оглушающая мысль. Похоже, мне необходимо новое убийство. Я уже не испытывал той жажды к творчеству, которую испытывал после убийств. Неужели это что-то психологическое? Моё подсознание явно намекало мне об этом. Это буквально сводило меня с ума.

      Но кого я могу убить? Моя рука не поднимется на обычного человека. Обычного, в смысле, невиновного. Я убивал подонков, их было не жалко. Но смогу ли я убить добропорядочного гражданина ради творчества? Я не знаю. Или же я ищу оправдание своей новоприобретённой жажде?

      Но мне необходим материал для новой истории со священником Аланом. Иначе, моя слава будет быстрой и бесполезной.

      Я написал страницу. Прочитав её, я беспощадно смял этот клочок бумаги с бездарным текстом и швырнул в корзину. Трёх очковый бросок! С дрожью в руках я напечатал ещё страницу. Нет! Чёрт! Получается одно дерьмо! Ведь раньше я мог писать просто так.

      «Но раньше ты и писал просто так, всего лишь жалкие сказки для детей», – раздался голос из подсознания. Однако, голос не внутренний, а, будто бы, чужой.

      Да, я мог писать без вдохновения. Без музы. А сейчас я попал в ловушку. Писатель не должен опираться на музу, иначе он не будет плодовит. Следовательно, не популярен. Писать тогда, когда приходит вдохновение, заводит автора во тьму, в некий подвал с четырьмя стенами и без единого окна. Оттуда не выбраться. Это ошибка новичков. Но я же не желторотый писателишка, только что окончивший высшую школу. А на выпускной ему родители подарили пишущую машинку для того, чтобы он воплощал свои мысли на бумаге, печатая всё, что взбредёт в голову. И именно тогда он решил