Сентиенты. Маша Храмкова

с окончанием службы.

      Жизнь после войны – тот единственный пряник, на который рассчитывал каждый сентиент. Лишь это будущее заставляло его вставать по утрам, отжиматься, бегать, поддерживать себя в прекрасной форме, а на линии огня выжимать из своего гибридного, генетически модифицированного тела все, до последней капли темно-бурой, густой, как деготь, крови.

      Завершив службу – этот ад, длиной в сто лет, а то и больше, – сентиенты уходили на заслуженную пенсию. Они не старели так, как люди, их тела не изнашивались, и поэтому многие из них начинали новую жизнь в других, малоизученных мирах. Кто-то покупал себе недвижимость, кто-то занимался наукой: Джакоби лично знал одного такого магната, основателя проекта по исследованию глубокого космоса «Вечный странник». Некоторые сентиенты заводили семьи, зная, что ни одно существо, живое или мертвое, больше не побеспокоит их.

      Джакоби оставалось совсем немного до окончания контракта, всего каких-то жалких десять лет. Он не планировал свою жизнь после, но часто представлял себя сидящим с книжкой в кресле, на веранде своего дома, где-нибудь на берегу Бесконечного моря. Все действительно могло быть именно так, если бы не эта, последняя вылазка, перечеркнувшая эти мечты.

      И теперь, если он не скажет правду – точнее так: «правду», удобную для Содружества, – его отправят обратно на войну. Вот только контракт его перейдет в режим «до самой смерти». До полного истощения всех клеток, до ветхости – этого удела вампиров, которые не умирают и через тысячу лет, но превращаются в высушенных мумий. Он будет убивать врагов до тех пор, пока в силах будет стоять на ногах и держать автомат.

      Откажется – что ж, и тут у Содружества найдется ответ. Три столетия пыток – как вам понравится такой расклад? Причем вампиры не постыдятся продлевать его жизнь при помощи свежей человеческой крови – лишь для того, чтобы Джакоби продолжал существовать, может быть даже в виде одной лишь головы или мозга, воспринимающего боль.

      Это было вне всяких моральных принципов, но глядя на свое собранное по кускам тело, Джакоби понимал, что такой исход весьма вероятен. К тому же, он вспомнил, что десять лет назад в новостях всплывала скандальная история о сентиенте-дезертире. Участь его была именно такой: столетия пыток. Памятью Содружества были вампиры: а они ничего не прощали и ничего не забывали.

      Проваливаясь в сон (седативное уже растекалось по его венам), Джакоби промычал что-то невнятное и замотал головой. Спутанные темные волосы упали на его лоб, и Стоунволл заботливо убрал их.

      – Отдыхай, мой мальчик, – сказал майор.

***

      Экклезис, орбита Земли-3

      «Как же темно-то! – снова и снова думала Польна, припав к окну электрички. – Ну и занесло же меня!»

      Пурпурно-черное небо, поблескивают снежные шапки на острых горах, зарницы вдалеке вспыхивают зеленым и алым светом – и ни одного, даже крохотного огонька.

      «Точно в заднице у вампира», – подумала Польна.

      «Аллегро» несла ее в Мглистый, один из сумеречных городов, построенных на орбитальной