Сентиенты. Маша Храмкова

Сол, оставаться на месте и следить за обстановкой, – произнес он.

      Мэйджи и Сол удивленно переглянулись, однако приказ, разумеется, никто оспаривать не стал.

      – Сол, на тебе данные телеметрии, в частности расположение мин, – произнес Джакоби, открывая облако, позволяя эмоциями своих товарищей пролиться в него: недоумение, нервозность, Голод… надо будет дать им хорошенько восстановить силы после внеплановой вылазки.

      Перед вышкой простиралось минное поле, и это была отнюдь не метафора – вампиры действительно усеивали взрывчаткой подходы к своим гнездам. Впрочем, для разведки это не представляло опасности. Благодаря Солу, главному по связи в их взводе, Джакоби мог видеть заминированные участки, коих было не меньше двадцати. Расположение каждого из них он без труда запомнил в первые же секунды. Дальше дело за малым – проникнуть внутрь, оценить обстановку… впрочем, будь в вышке что-то действительно ценное и охраняемое, вроде коконов с молодняком, Джакоби давно лежал бы на земле с перерезанным горлом. Как и его мини-группа.

      В его планы не входил разгром жилища вампиров; он был обязан предлагать мир в первую очередь: вампиры не трогают человеческие деревни, отряды Содружества не трогают их. Джакоби вырос с мыслью о том, что Содружество знает, что делает, он привык выполнять приказы, веря, что начальству виднее, что хорошо, а что плохо. Возможно, вера в Содружество была единственной стабильной единицей в жизни сентиента, который привык оспаривать все.

      Но потом он увидел их.

      Просторный зал со сводчатым уходящим ввысь потолком не был пуст. В самом центре его, точно пешки на шахматной доске, стояли сентиенты. Его братья и сестры по оружию – те, с которыми он вырос, с которыми проливал пот и кровь на тренировочных полигонах. Они не должны были быть здесь, по крайней мере не в таком состоянии: безоружные, с изодранными в клочья жилетами и броней со следами – нет, не когтей, а шрапнели.

      Их было двенадцать; подойдя к молодой девушке с краю, Джакоби стащил черный мешок с ее головы и тут же похолодел, увидев ее пустой и вместе с тем обреченный взгляд, направленный себе под ноги.

      – Эй, – Джакоби тряхнул ее за плечо, затем провел рукой по жилету на груди – имя «Алайя» слабо полыхнуло зеленым светом от его прикосновения. – Что за?..

      Он окинул взглядом безукоризненно ровный строй из крепко сбитых высоких фигур. Сильные руки, что были скованы наручниками спереди – Джакоби мог поклясться, что никто из его вида не позволил бы врагу спокойно сковать себя. Солдаты были живы, однако будто бы спали с открытыми глазами, не реагируя на происходящее вокруг. Не знающие усталости воины, что объединившись, способны были голыми руками уничтожить с десяток вражеских тварей, теперь были превращены – от этой ассоциации мороз побежал по коже Джакоби – в покорный скот, приготовленный на убой.

      Один из бойцов стоял на коленях. Джакоби без труда узнал его даже с мешком на голове: это был Кайро, пропавший несколько дней назад боец взвода «Эн». Татуировка на его плече с черепом и костями, которую