О грибах, рыбалке, охоте и братьях наших меньших. Игорь Чупров

который очень плохо видел. Поэтому, услышав крик «Помогите!» от младшего брата, он ответил флегматично: «Смотри – утонешь, домой не приходи», и ушёл в дом. Игоря спас завхоз техникума Андриян Носов.

      Наводнение в Нарьян-Маре в 1952 году

      У Игоря был еще один брат, Витольд, вернувшийся с Отечественной войны по контузии. Он возглавлял школу «Юный техник», где мы с Игорем принимали участие в изготовлении огромных воздушных змеев из красной материи, планеров и даже самолетов с моторчиками, которые запускали в небо Первого Мая.

      Приобретя опыт в строительстве, после неудачного плавания на плоту, мы решили к следующей весне изготовить лодку из доски-вагонки, которой во дворе техникума были целые штабеля. Лодку построили с плоским дном. Чтобы легче её было таскать до воды и обратно, мы приделали ей киль из толстой доски. Все дырки и щели проконопатили и даже просмолили лодку. Когда в весеннее половодье вода подошла вплотную к нашему дому, мы решили свою лодку испытать и поплыли на ней по улице в сторону Кармановского болота. Но, к своему великому огорчению, попались на глаза строгому дяде из местных начальников, который дал команду нас вернуть, пока не утопли, а лодку пустить на дрова.

      Зимы в послевоенные годы стояли суровые. Реки и озёра порой покрывались льдом в начале октября, а снег выпадал значительно позже. Первым делом после школьных занятий детвора бежала на ближайшее озеро – проверить толщину льда. Проверяли её с помощью тяжёлого камня или обломка кирпича. Если от подброшенного вверх и вдаль камня на льду не оставалось дырок и трещин – значит, уже можно осторожно выходить на лёд. А дня через два-три по глади озёр уже катались все от мала до велика. Бывало, что кто-нибудь из детей проваливался под лёд, но не могу вспомнить ни одного трагического происшествия со смертельным исходом.

      Наиболее памятный случай произошёл с одним из младших сыновей банщика городской бани. Парнишка был, как тогда говорили, сорвиголова. Катаясь на санках с крутого берега протоки, проходившей от морского порта к бане, он на скорости провалился в промоину, ушёл под лёд и умудрился в двух метрах от места, где нырнул, головой пробить лёд и выбраться на берег. При этом санки и один валенок утонули, за что отец в порыве гнева его чуть не убил. Жили они очень бедно, а валенки были совсем новые, только что купленные.

      Когда мне было двенадцать-тринадцать лет, с приходом зимы я с нетерпением ожидал момента, когда лёд окрепнет настолько, что по нему на коньках можно будет скататься в Тельвиску, в гости к дяде Исаю. Однажды при возвращении из Тельвиски мои коньки вдруг прорезали лёд, и я головой вперёд нырнул в промоину, образованную протокой, вытекающей из Казённого озера в Городецкий шар. Немного придя в себя от спазмов, сковавших всё тело, я попытался выбраться, но это не удавалось. Лёд был очень скользким, да к тому же под моей тяжестью обламывался. На моё счастье случилось это на глазах учеников Тельвисочной школы-интерната, катавшихся поблизости. Они попробовали