Жена Нави, или прижмемся и перезимуем. Кристина Юрьевна Юраш

Настенька.

      – Буранушка, рявкни на нее, чтобы быстрее домой бежала! – попросила я медведя, спрятавшегося в кустах.

      – Домой иди, дуреха! – рявкнул Буран, вылетая из кустов и прерывая поток вежливости. Глаза Настеньки сделались круглыми – круглыми. Она дико завизжала.

      – Ааааа! Медведь!!! – завопила Настенька и стремглав в деревню бросилась. – Помогите! Спасите!

      – Вот так я их и отогреваю, – произнес Буран. – Да, Метелица? Как думаешь, принесет девка меду?

      – Не знаю, – заметила волчица, садясь рядом. – Люди, они не очень благодарные.

      – Раньше нас Карачун кормил! Или сами, что найдем, когда он улетал куда-нибудь с морозами! – проворчал Буранушка. – Давайте решим как. Ежели девка обещание исполнит, то и дальше будем выводить из лесу… А ежели нет, то по старинке как-нибудь.

      Дымки тянулись в небо. Оно затянулось мглой, похожей на туман. В этом белом молочном мареве, казалось, что над заснеженной деревней стоит настоящий туман.

      – Вот и справились, – выдохнула я, глядя на дымки и избушки. – А почему мне к людям нельзя?

      – От домашнего очага растаешь ты, – проворчал Буранушка, пока я обнимала его: «Ты – молодец!».

      – Молодец-не молодец, а ме-е-еду бы! – попросил Буранушка. – Но что-то не несет!

      Да, и правда! Плохо получается! Я тут значит ей отсыпала госбюджет голодающей страны, а она мед зажала!

      – Пойдем, – проворчал Буранушка. – Вот и верь после этого людям!

      – Твоя правда! – согласилась волчица. Они уже повернулись в сторону леса, как вдруг я увидела силуэт, что пробирается к нам.

      – Неужто? – удивилась Метелица, выглядывая силуэт. Проминая сугробы спешила раскрасневшаяся Настенька.

      – Прячьтесь, – прошептала я, показывая на белые кусты. – Иначе спугнете ужин!

      Мы затаились за кустами, пока Настенька ставила горшок и раскрывала, какую-то тряпку. Она осмотрелась, а я увидела у нее в ушах тяжелые серьги. Нет, мне было вовсе не жалко! Пусть хоть ей счастье будет! Мне от Карачуна подарки не нужны! Хватит с меня и того, что я находила их под елочкой, замерших насмерть!

      – Ме-е-ед! – простонал Буранушка, бросаясь к горшку. – Липовый… Липовый…

      – Да нет, оригинальный, – усмехнулась я, глядя на то, волчица разрывает тряпку. Я смотрела на деревню, на лес, слыша чириканье птиц.

      – Была твоя шуба, стала моя, – усмехнулась я, сбивая рукой снег с ветки. – Были твои слуги, стали волонтеры! Ничего-ничего! Я тут развернусь!

      – Ох, и вкусный же мед! Жаль, что ма-а-ало, – проворчал Буран, лапой проверяя горшок.

      – И потрошка отменные, – послышался голос волчицы.

      – Мне нравится людей спасать! – согласился Буран, отряхивая шкуру от снега. – Хорошее это дело! Вкусное!

      – Так, иди сюда, – приманивала я воробьев, которые скакали по заиндевелым веткам. – Мне помощь нужна! Хотите кушать?

      В этот момент на меня налетела целая стая

      – Хотим! Хотим! Хотим!– верещали они, пока я отмахивалась от них, как от таежного гнуса. – Хотим! Тим-тим!

      – Тогда