Жена Нави, или прижмемся и перезимуем. Кристина Юрьевна Юраш

Апрель! Братец Май! Братец Июнь!

      – Неужели там кто-то настолько симпатичный? – спросила я, глядя на снежную пустоту под елью. – Тебя мама разве не учила, что раздеваться перед двенадцатью мужиками приличная девушка может только в случае, если это медицинский консилиум! А ну быстро тулуп обратно!

      Я уже подобрала с сугроба тулуп, отряхнув его от снега. Еще немного подобраться и …

      – Так, все, стриптиз окончен, господа двенадцать месяцев! У нас двенадцать месячных, так что кина не будет! – рявкнула я в сторону елки, пытаясь натянуть на девицу платье. – Иди сюда!

      – Целую корзину набрала! – слышался голос девицы, пока я натянув на нее платье, стала натягивать на нее свою куртку, а сверху тулуп.

      – Милая, зачем тебе до трусов раздеваться? Представляешь, сколько… эм… подснежников еще в шубу поместится? Так, дорогие месяцы, скидываемся девочке подснежниками и прощаемся! – усмехнулась я, дрожащими от переживания руками, пытаясь запихнуть девушку в тулуп. Но она сопротивлялась, вырывалась! Скажу больше! Она даже попыталась убежать!

      – Какой же ты красивый, братец Апрель! – кричала девушка, пока я пыталась засунуть ее руку в рукав.

      – Где? Где Сопрель? – заметила я, просовывая озябшую руку в тулуп. – Ой! Ты его со стороны видела? Так себе! Уверенный среднячок! Ты сама подумай, сколько соплей в таком носу поместится? И вот зачем тебе сопливый муж? Другое дело Жарюль! Ты гляди какой жаркий мужик! Я бы даже сказала, что Июль у нас – знойный красавец! Так, руку сюда! Кому говорю!

      Я кутала озябшую красавицу и пыталась оттащить от «костра» и «двенадцати мужиков».

      – Братец Февраль! Спасибо, что уступил право братцу своему! – сипло орала девица, дергаясь изо всех сил!

      – Ты там смотри, високосный он или как? – уворачивалась я от хаотичных ударов руками. – С хвостиком или без? Потому что не високосный Февраль без хвостика нам не интересен!

      Надо прекращать этот разврат!

      Укутав ее своей шубой, я изо всех сил волокла ее по сугробам к застывшим Буранушке и Метелице.

      – Я вернусь, мои дорогие месяцы! – кричала красавица хриплым голосом, пока я изо всех сил перла ее на себе. Мы были в разных весовых категориях. Ничего себе – бедная сиротка! А весит, как не бедная сиротка! Что уж говорить про дочку мачехи. Мне кажется, я ее из лесу не вытащу. Тут сани нужны и вездеход с повышенной проходимостью!

      – Буду ждать вас! – сипло кричала девица, пока я дотащила ее до Бурана. В моей шубе она начала постепенно отогреваться.

      – Ты недолго ее в шубе держи! А не то, помрет! – послышался голос Бурана. – Шуба, хоть и греет, но помереть может!

      – Да помолчи ты! – рявкнула волчица. – Сейчас девку напугаешь! Скажет, что медведь говорящий!

      – Ух! – выдохнула я, не видя привычного пара изо рта.

      – Ой, ой, – послышался странный голос. – Холодно-то как…

      – Терпи! Сейчас тебя в деревню потащим! – осмотрелась я, глядя на то, как губы бледнеют. – Кто такая?

      – Настенька, – выдохнул пар. – А где двенадцать месяцев?

      – Где-где?