Коты-колдуны. Кирилл Баранов

он скорее походил на крадущегося за сладким черта.

      Он проследовал по тропинке между дворов и наткнулся на шумящую толпу, стоявшую вокруг разбросанных по траве перьев. Люди гомонили все вместе, и Трофим не мог понять, что случилось.

      – Послушайте, – обратился он наконец к косматому мужичку с помятым носом, – что тут у вас такое, добрые люди?

      Мужичок аж подпрыгнул.

      – Черт нечистый, – выдохнул он.

      – Я кот, – обиделся Трофим.

      – Большая разница! – хмыкнул мужик.

      – Некоторая. Однако, что же все-таки случилось?

      – Да опять эти волки паскудные в Вошкин курятник полезли…

      – Никакого спасенья от них нету, – покачала головой женщина в растрепанном платке. – Вот надо им сюда и все!

      – Клыки – во! – добавил мужчина, выскочивший на улицу в одном белье. – Как у каракадилов!

      – Как будто ты каракадилов видел, – окатила его презрением женщина.

      – Да каждое утро ты у меня под окнами туда-сюда.

      Женщина ахнула и едва не началась драка, но тут мужичок с помятым носом пригляделся к Трофиму и сказал:

      – А ты, значит, чертеныш, из этих колдунов-волшебников, может, ты и волков…

      Не успел он договорить, как деревенские вокруг, позабыв свои колкости, схватили косматого мужичка за лицо и утащили подальше. А потом покосились на растерявшегося Трофима такими круглыми глазами, которые словно бы говорили: «А ты ничего не видел, не было тут никакого мужичка».

      И вот настало утро, потом солнце доползло до вершины небосвода, а кошачья повозка так и стояла сама себе – никому не интересная и никому не нужная. По дороге бродили резкие петухи, летали сорванные с деревьев листья, где-то за дворами хохотали, где-то стучал ткацкий станок, на околицах дымил обжигавший горшки горшечник, но никому не было дела до бродячих колдунов.

      Лишайный ворчал. Он бродил, недовольный, кругами и поглядывал иногда на постоялый двор, откуда периодически высовывался нос хозяина, но тотчас засовывался обратно, когда рыжий кот начинал на него шипеть.

      – Скучно здесь, ждать нечего, – вздохнул разочарованный Трофим. – Поедем дальше.

      Стоило ему это сказать, как Лишайный, взобравшийся на плетень постоялого двора, вскочил, встал боком и зашипел. Трофим обернулся. Из-за дерева с другой стороны дороги выглядывал какой-то усатый мужик. Увидев переполошившегося Лишайного, мужик тут же спрятался, но задняя нижняя пола его драного кафтана, не сгибавшегося от грязи, высунулась наружу.

      Несколько удивленный Трофим спустился с места возницы и стал посреди дороги. Мужик, похоже, и сам не сильно смелый, выглянул опять, заметил появившегося неподалеку кота и снова скрылся за деревом.

      Трофим подошел еще ближе, но стал в стороне. Прошло секунд десять, и мужик, тряся усами, тихонько вылез наружу, не увидел сидящего на прежнем месте Трофима и вылез еще чуть-чуть. И тут боковым зрением различил близко от себя кошачью фигуру и вздрогнул, как будто ему пинка