Я тебя найду. Сумеречная Грёза

огромную дыру. Такой характер имеют только тяжелые, властные натуры, которые могут задавить любую волю одним своим присутствием… я знала, что Миллер доставал информацию из самых талантливых молчунов. Я отчаянно не хотела оказаться в их числе.

      – Больше, чем это сделали вы, – мне пришлось все же ответить, сделала я это максимально холодно. – Сейчас модно заниматься благотворительностью, чтобы показать, какие вы хорошие. Но «МиллерИнвестСтрой» не потратил ни копейки даже на показушную благотворительность. Приходится заставлять его делиться насильно.

      Я помогала детям, и приютам, и много ещё кому, но деньги корпорация тут были ни при чем. Я не крала их. Я сливала информацию правоохранительным органам и придавала огласке.

      – Никогда не любил крыс, – ледяным, отстраненным тоном ответил Андрей. – Он всегда грызут то, что им не принадлежит.

      – Вор взял чужую вещь и уже решил, что она его по праву, – стараясь оставаться спокойной ответила я. – Так кто из нас крыса?

      Пауза… долгая… мрачный, тяжёлый вайб, идущий от Андрея Миллера усилился десятикратно. Я чувствовала, как его злость превратилась в тысячу черных ножей, но он не подавал виду, оставаясь все таким же спокойным… убийственно спокойным. Такие люди не просто опасны… нужно бежать сразу, как только видишь их на горизонте. Они сметут все препятствия на своем пути молча, оставаясь совершенно невозмутимыми…

      – Ты оказалась не такой уж и удачливой, да, Лакки? – усмехнулся Андрей, в первый раз за все время выдав хоть какие-то эмоции. Но даже смех из его уст звучал тяжело и мрачно.

      В это время музыка внезапно прервалась и пошла помехами. Пискнули датчики электронной панели.

      – Что за чертовщина? – нахмурился водитель, клацнув указательным пальцем по проигрывателю.

      – В узком кругу друзей меня называют совсем по-другому, – ответила я Андрею, и наши взгляды в зеркале ещё раз встретились. – Меня называют Фартовая.

      В это мгновение, когда его взгляд, как лезвие, рассек мой, сердце пропустило удар. Миллер сузил глаза, предчувствуя что-то. Время застыло, замерло, и будто раскололось на тысячи осколков. Я услышала, как воздух с шумом вошел в мои легкие прямо перед тем, как отключились ремни безопасности. В следующее мгновение электроника сошла с ума, начав мигать, издавать пронзающий слух писк, музыка заглохла и отключилась. Я схватила свой ремень и воткнула крепеж обратно. Щелкнув, сработал механический замок фиксации. Руль резко вывернулся вправо вопреки попытками водителя выравнять ход. Взвизгнули шины, мы неслись на полной скорости в никуда. Тормоза отказали, и нас завертело на трассе, словно щепку.

      Десятый километр. Вадик хорошо постарался, взломав компьютер этого навороченного БМВ. Авария была неизбежна. Электроника – всегда слабое место.

      Когда все вокруг завертелось, я краем глаза успела заметить, как Миллер успел зафиксировать ремень безопасности. Слишком быстрая у него была реакция. Наверное, он почувствовал острую опасность в моем взгляде,