Механик против моря. Алексей Яшкин

Потом поговорю с соседними мастерскими, посмотрим, насколько тяжело они пережили ночь.

      – Как думаешь, когда сможешь начать мой заказ?

      – Не раньше завтрашнего дня. Приходи ближе к закату. Завершим чертеж и подумаем про первые шаги.

      Орель кивнул. Развернулся и устало пошел в сторону дома Виглеров. Вечером он был уверен, что сможет найти обратный путь. Но после ночных приключений маршрут в голове несколько смазался. Но первые пару кварталов помнил дорогу и медленно побрел в нужную сторону.

      Мысленно повторял последние события. В этом мире в море обитали явно разумные существа. И взаимоотношение с которыми жители республики характеризовали простым и кратким высказыванием: море – враг. Сам Орель ничего не мог с этим поделать и хладнокровно принял к сведению.

      Вторым важным итогом стала лояльность Вельфа. Поначалу кузнец явно относился скептически к заказу и согласился больше из-за приятельских отношений с близнецами. Но сейчас у него появились обязательства и перед Орелем.

      В дом Виглеров механик пришел уже сильно позже рассвета.

      Орель отоспался до полудня. После чего спустился в мастерскую. Агнесса сидела возле открытого окна и раскрашивала голову куклы. На столе перед ней были расставлены склянки с масляной краской. Девушка работала небольшой кисточкой и сейчас осторожно выводила губы и веснушки на фарфоровом лице. Человеческий глаз у нее был закрыт повязкой, она смотрела исключительно через веркштейновое стекло.

      Готтольд стоял за кафедрой и заполнял книгу расходов и доходов. Близнецы очень серьезно относились к учету заработков и трат. Кукольник расставлял перед собой стопки серебряных монет, по пятнадцать штук в каждой. Судя по лицу Готтольда, он остался не очень доволен результатами расчетов.

      К ночному происшествию близнецы отнеслись с известной долей фатализма. В их жизни это был далеко не первый налет. И оба знали, что безопаснее запереться дома и дождаться конца, чем отправляться на поиски мнимого родственника. Просто лишний раз подвергли бы себя опасности.

      Но Орель видел, что за него волновались. Но понимал, дело было во времени и деньгах, который близнецы потратили, поднимая его на ноги. И перспективах, исчезавших вместе со смертью механика.

      – Почему вы не рассказывали мне об озиртах?

      – Не произноси название вслух, – не отрываясь от работы, ответила Агнесса. – Плохая примета. Говори просто о море.

      Орель подумал, что честным христианам не пристало верить в суеверия. Но решил, сейчас не важно и не стоило уводить разговор в эту сторону.

      – Хорошо, перефразирую. Почему вы не говорили мне о море?

      Готтольд отвлекся от кафедры и серьезно ответил:

      – Ты не спрашивал. Это не издевка. Мы не знаем, насколько наш мир отличается от твоего. Ты не удивлялся тому, что в повозках запряжены лошади, а кошки охотятся на мышей. Ни кораблям, ни веркштейновому стеклу в наших глазах. Значит, все это тебе знакомо. Ты слышал упоминания моря. И ни о чем не спрашивал. Как самый логичный вывод?

      – Что