Раннее (сборник). Александр Солженицын

Вдруг – нет неделю;

      Вернётся – скован, насторожен,

      Какой-то сдержанною, скрытой

      Заботой внутренней встревожен,

      Из уголка сторонний зритель

      Забав досужей молодёжи.

      То вдруг в окошко стукнет Ляле –

      И не зайдёт – и с быстротой,

      Накинув шляпку и пальто,

      Она уйдёт с ним и гуляет

      Глубоко заполночь. А то

      Она нас двух возьмёт за плечи:

      «Гостей не жду. Ко мне ни-ни!»

      Но он придёт, и целый вечер

      Они до ужина одни.

      А в ужин, сколько их ни будь –

      Один ли гость, гостей ли шайка, –

      Ни им столовую минуть,

      Ни им раскланяться с хозяйкой.

      От Ляли – молодёжь горохом,

      Плывут от тёщи те, кто в летах,

      И, настежь дверь, с весёлым вздохом

      Идёт отец из кабинета.

      Вершат одиннадцать ударов

      Часы стенные о-шесть граней –

      Шипит парок над самоваром,

      И плещется вино в стакане.

      И – все за стол! И вольный смех,

      И говор воедино спаян,

      И кажется, что меньше всех

      Устал за сутки сам хозяин.

      Кто с кем и что за чем – известно,

      И смена блюд идёт проворно,

      И на столе тарелкам тесно,

      И вкруг стола душе просторно.

      Винцом и шуткою согретый,

      Так начинался вилок бег.

      Отец с собой из кабинета

      Не упускал зазвать коллег.

      Приняв их запросто и мило,

      К столу хозяйка подводила

      Старинного любимца дома,

      Механика и астронома,

      Горяинова-Шаховского.

      Седой полнеющий старик,

      Учёный с титлом мирового,

      Владелец шапочек и мантий,

      Известный автор многих книг,

      Не утерял ещё таланта,

      Прикрывши грудь волной салфетки,

      Следить за вкусами соседки,

      Приправить анекдотом метким

      Рассказ о новом культпоходе,

      Прочесть из Блока мимоходом,

      Новейший высмеять романс

      (Джемелли: «Браво! Декаданс!»),

      Над Маяковским посмеяться

      (Задорно Ляля: «А Кузмин?{50}»),

      И оживлённо средь мужчин

      Поговорить о Лиге Наций,

      О том, куда идёт страна,

      И о записках Шульгина.

      Среди гостей для полноты –

      Ещё всегда две-три четы

      Мужей и жён, да неизменный,

      Безпомощный, несовременный

      Чудак – учитель рисованья{51},

      Из тех, кто в коммунизм военный

      Искал разгадок мирозданья.

      Семьи не знавший, вечно холост,

      Успехи лёгкие отринув,

      Всю жизнь отдавший, чтоб на холст

      Нанесть одну – одну картину! –

      Мучительно не находя

      Достойных красок сочетанья,

      Он сердцем всё не стыл, хотя

      Лишь неудачи и страданья

      В его скитаниях сплелись.

      За сорок лет, в очках и лыс,

      То захолустных пошлых театров

      Излишне