Сны Лавритонии. Максим Антипенок

Ева заговорила шепотом, чувствуя странный холодок в животе.

      – Это значит, – ответила мама, – что ты расскажешь её только тогда, когда поймёшь, что находишься в нужном месте и в нужный час.

      – И как же я это пойму? Ты мне скажешь?

      Мама покачала головой.

      – Нет. Это будет твоё решение.

      – Я что, почувствую это сердцем? Как в фильмах про любовь?

      Мама коротко рассмеялась, но смех прозвучал немного глухо.

      – Возможно. Или ты просто поймёшь, как будто кто-то шепнул тебе на ухо.

      – Но я… – Ева замялась. – Я не уверена, что пойму.

      – Поймёшь, – твёрдо сказала мама. – Это будет как момент озарения.

      Ева вздрогнула.

      – А если кто-то узнает эту сказку раньше?

      – Вот этого, – мама сжала губы, – не должно случиться. Помни своё обещание, Ева. Иначе последствия могут быть… – она резко оборвала фразу, и Ева заметила, как её взгляд скользнул по приоткрытой двери.

      – Последствия? Какие последствия? – спросила Ева.

      Мама вздохнула, словно раздумывала, стоит ли говорить дальше.

      – Это не важно, если ты пообещаешь мне хранить тайну. Так что, готова слушать?

      – Да, – Ева сжала кулачки.

      Мама наклонилась ближе. Её голос звучал чуть громче шёпота, но Ева отчётливо слышала каждое слово.

      – Представь себе телескоп. Ты ведь знаешь, что это такое?

      – Конечно, знаю, – кивнула Ева.

      – А теперь представь, что кто-то, направив такой телескоп в космос, увидел вдруг голубую планету, в точности похожую на нашу.

      – Точь-в-точь? – пробормотала Ева, не в силах отвести взгляд от мамы.

      – Один в один, – ответила она. – Те же очертания гор, те же моря и океаны, те же леса… На этой планете жили такие же люди, как ты, я и Солдатик Брогба. И всё же эта планета была другой. Например, у нас ты никогда не встретишь говорящие растения, верно? А там это происходит как минимум раз в году.

      Мама дурашливо свела глаза к носу и заговорила гортанным голосом:

      – Я Камарадж – самая влиятельная морковка в этом городе.

      Ева залилась смехом, но мама быстро вернула серьёзный тон.

      – Так вот, всё произошло на той планете, в Лавритонии. Там была одна деревня, где жил молодой дровосек по имени Плим. Он жил со своей старенькой матерью в покосившейся избушке. Их жизнь была простой и трудной. С рассветом Плим брал топор, запрягал старого ослика в повозку и отправлялся в лес. По дороге он пел, не зная, что очень скоро его ждёт встреча, которая изменит всё… Если не ошибаюсь, песня звучала так:

      Ой ли, ой ли, мне ль тужить!

      Стану дерева рубить,

      Воз доверху нагружу,

      Всю округу разбужу.

      Эх топор ты, мой топор!

      Дзинь, да дзинь – наш разговор!

      От утра до вечера

      Больше делать нечего.

      Еве почудился далёкий, глухой стук топора. За ним последовало ощущение, словно она медленно погружается в тёмный и бездонный омут. Ева почувствовала,