Цветущая вечность. Темирлан Муслимов

стол, где под стеклянным куполом хранилась та самая роза – источник всего, начало и конец этой истории.

      Медленно, словно во сне, он поднялся и подошел к столу. В тишине подвала было слышно только мерное гудение приборов и тихий шелест дождя наверху. Дрожащими руками он снял купол. Осторожно, будто совершая древний ритуал, он вложил розу в безжизненную руку деда, где поблескивали осколки стекла и странный светящийся раствор.

      Вспышка.

      Глава 6. Отражения

      – Дед, хватит тратить время на эти бесконечные эксперименты! Нужно двигаться вперёд, а не…

      Слова внука повисли в воздухе незаконченной фразой, острой, как осколок разбитой колбы. Профессор смотрел на него с тем особенным выражением, которое люди часто принимали за смирение. На самом деле это был взгляд человека, видящего намного дальше сиюминутного конфликта – туда, где настоящее и прошлое сплетались в единый узор.

      – Ты прав, Миша, – он мягко улыбнулся, чувствуя, как внутри что-то обрывается. – Но мне нужны кое-какие детали для модификации установки анализа клеточных структур. Принесёшь?

      Когда шаги внука стихли на лестнице, профессор медленно опустился в потёртое кресло, стоявшее у рабочего стола. Его взгляд невольно притянула фотография на стене – женщина в платье цвета летнего неба среди цветущих роз. Роза Михайловна… Он до сих пор помнил тот день, словно это было вчера.

      «Возьми,» – сказала она тогда, срезая самый красивый цветок. – «Твоей лаборатории не хватает жизни. Пусть хотя бы недолго, но там будет что-то по-настоящему прекрасное. Смотри, какой чудесный оттенок… Жаль, что такая красота недолговечна.»

      Слёзы, которые он сдерживал при внуке, теперь текли свободно.

      – Миша не понимает, – прошептал он, глядя на фотографию. – Да и как он может понять? Для него это просто эксперимент. А для меня… – Его взгляд переместился на стеклянный купол, под которым хранилась та самая роза – последний дар жены, превратившийся в точку пересечения науки и любви.

      – Профессор, – голос Арка прозвучал с необычной мягкостью, – я фиксирую повышенный уровень кортизола в вашей крови. Рекомендую…

      Договорить он не успел. Яркая вспышка молнии озарила лабораторию, за ней почти сразу последовал оглушительный раскат грома. Лампы мигнули и погасли. В наступившей темноте был слышен только затихающий гул приборов, а затем щелчок переключателя – сработало аварийное питание. Тусклый свет резервных ламп залил помещение красноватым сиянием.

      – Арк? – позвал профессор, но в ответ была только тишина. Механический друг, созданный им за годы одиноких экспериментов, молчал. Где-то в глубине схем и процессоров что-то сбилось, нарушив привычный ритм работы лаборатории.

      Дождь усиливался, барабаня по крыше с настойчивостью метронома. Профессор методично обследовал оборудование, подсвечивая каждый закуток лабораторным фонарем. Мерцающий индикатор на блоке питания уже говорил о неполадке, но он хотел быть уверенным.

      В