Стамбул. Квартальные истории. Диль Мурат

наблюдая за тем, как отец месит тесто, раскатывает его, аккуратно надрезает поверхность булок, перед тем как отправить их в жар.

      – Один разрез, чтобы хлеб дышал, – объяснял он ей, проводя ножом по мягкому тесту. – Так он лучше поднимается в печи и получается воздушным.

      Этот жест запомнился Айше навсегда. Теперь её собственные руки делали тот же самый надрез, быстро и ловко, но с той же осторожностью, с тем же почтением к традиции. Отца давно не стало, и печь была уже не дровяной, но такой же старой. А в уголке пекарни теперь сидела не маленькая Айше, а её дочь – так же болтая ногами и так же внимательно, не по-детски наблюдая за процессом.

      – Мама, а зачем хлеб надрезать? – спросила она, болтая ногами под стулом. Айше улыбнулась, убирая выбившуюся прядь волос под платок.

      – Чтобы дышал, душа моя. Ты знаешь, у каждого народа есть свой хлеб. У нас вот этот – батон с одним надрезом. Когда я была маленькой, твой дедушка всегда говорил: «Хлеб – это жизнь, а жизнь должна дышать». Видишь, как он поднимается в печи?

      Девочка внимательно смотрела, как её мать аккуратно делает ножом длинный разрез на каждой буханке, словно проводя невидимую линию между прошлым и будущим. Она немного подумала и спросила:

      – А кто придумал этот хлеб?

      Айше отставила нож и оперлась на край стола.

      – Есть несколько легенд, – начала она, стряхивая муку с ладоней. – Когда султан завоевал этот город, он зашёл в местную пекарню и увидел батоны с тремя надрезами. Он спросил у пекаря, почему они такие. И знаешь, что тот ответил? «Мы христиане, этим мы поминаем Отца, Сына и Святого Духа». И тогда султан приказал, чтобы мусульманские пекари в знак свидетельства веры в единого Бога делали на хлебе только один разрез. Так этот обычай дошёл и до нас.

      Девочка кивнула, но Айше продолжила:

      – Есть и другая история. Говорят, что однажды султан гулял по улицам Стамбула и его внимание привлекли аккуратные батоны с ровным надрезом в одной из пекарен возле Капалы Чарши. Он спросил у пекаря, зачем тот делает такой разрез. «Так хлеб лучше поднимается, становится воздушным». Султан попробовал этот хлеб и приказал, чтобы все пекари делали такие надрезы.

      Девочка задумалась, потирая ладошками колени. Словно выбирала, какая легенда ей нравится больше.

      – А почему хлеб такой длинный? – спросила она.

      – Это тоже неспроста, – улыбнулась Айше, мазнув мукой любопытный носик дочери. – Когда солдаты уходили в поход, им нужен был хлеб, который удобно носить в сумке. Поэтому пекари сделали его длинным, чтобы его можно было легко нести. Этот хлеб носили на плечах, клали в седельные сумки. И так с тех пор и повелось.

      В этот момент в пекарню вошли Селим и Нериман.

      – Ты слышала? – ворчливо произнёс Селим, хозяин бакалейной лавки. – Опять на соседней улице что-то открывают. Говорят, кондитерскую для туристов.

      Айше пожала плечами, а её пальцы, ещё в муке, замерли на мгновенье.

      – Ну что ж, пусть открывают, – ответила она, перекладывая симиты в плетёную корзину. Она пожала плечами, но в