Рубиновый ключ для наследницы престола. Вера Анатольевна Прокопчук

хулигана «Где ты и что тебе надо», разумеется, совершенно бессмысленно. Тем более, я и так знаю, что именно ему надо. Сталкеру надо довести меня до такого состояния, чтобы я, теряя рассудок, на коленях молила его появиться в поле зрения; была бы готова покончить с собой, лишь бы избавиться от удушающего страха. Я видела девушек, которые стали жертвами сталкеров: это были полубезумные, исхудавшие, с глубокими тенями под глазами бедняжки…

      Звонок раздался снова.

      – Где ты взял мой номер телефона? – рявкнула я в трубку.

      Разумеется, я не ждала, что он ответит на вопрос.

      – Я про тебя знаю все, цыпочка, и номер телефона, и адрес дома, хе-хе, так что жди нас в гости, – и снова короткие гудки.

      А ведь страх уже начал меня подъедать. Вдруг он и вправду сумел причинить какой-то вред Дармиэлю?

      Флавви, возьми же себя в руки! С логической точки зрения, в этом нет ни малейшего смысла. Нет, нет, уверяла я себя – они этого не сделали, а говорят так, чтобы запугать! Он им был нужен, как источник какой-то информации… но с другой стороны, убили же они того старика? Хотя, возможно, они не имели намерения его убивать – просто перестарались, будучи дуболомами.

      А что, если все-таки… Дармиэль, о Боже!

      Я повернулась и бросилась бежать обратно к больнице. Я неслась со всех ног, шептала молитву и вытирала слезы с глаз. В палату я влетела, оттолкнув медсестру. Дармиэль был там, был жив и даже в сознании.

      Слава Богу! Я прислонилась к косяку.

      Ланкрэ скосил на меня глаза, и взглядом словно спросил «Что случилось?».

      – Ничего, ничего. Просто… – тут я махнула рукой. И вытерла мокрые глаза.

      И тут снова зазвонил телефон. Чтоб ему! Я сбросила звонок. Подошла поближе, села, взяла его за руку. Рука была теплой, с длинными пальцами, и мне хотелось ее трогать и разглядывать…

      Флавиенна! – одернула я себя. – Не хватало только влюбиться в подследственного, позор для такого бывалого следователя, как ты!

      – Я слышала, вам вчера стало хуже, – я сжала его руку.

      – Хотел вас предупредить, что за вами следят, – прошептал он. – Я видел двоих… Вышел попросить телефон, а потом… ничего не помню.

      – А моя визитка? Где она сейчас?

      Он на минутку задумывается.

      – Не помню… Она у меня была с собой… Да, в руке, но потом…

      – Потом вы обронили ее в коридоре, – вздыхаю я. – Теперь понятно.

      – Что понятно?

      «Понятно, откуда сталкер знает мой телефон», – это я ему не говорю, просто машу рукой.

      И тут телефон звонит снова, и я снова сбрасываю звонок.

      – Вас преследуют? – спрашивает он тихо.

      Я набираю номер участка.

      – Миррек, это я. Пришли охрану к палате господина Ланкрэ. И да, не мог бы ты… погоди, я сейчас…

      Я ласково глажу Ланкрэ по руке, мило улыбаюсь и выскальзываю в коридор, чтобы поговорить с Мирреком без посторонних ушей.

      Преследования продолжаются неделю. Поминутные звонки, отвлекающие меня и выматывающие нервы. Постоянная слежка, когда я чувствую опасность за спиной, чувствую всей кожей – но, обернувшись,