Рубиновый ключ для наследницы престола. Вера Анатольевна Прокопчук

по манускриптам пришлось искать в музее Изящных искусств. Нашла я его – ветхого старичка с клочковатой бороденкой и в огромных очках – в реставраторской, посреди музейной пыли, кисленьких запахов масляных красок и растворителей.

      – Это фальшивка, да?

      Эксперт, только что изучивший бумагу под микроскопом, явно колебался.

      – Видите ли… утверждать насчет бумаги мне трудно, так как…

      – Но мне сказали, что бумаги такого сорта еще не было тогда, когда, судя по дате, написан этот документ?

      – Была она в то время, в том-то и дело. Но тогда она была редкой и дорогой, а широкое производство ее началось лет сорок спустя. Однако, принимая во внимание, что это не простой документ, вполне возможно, что использовали дорогую бумагу.

      – Понимаю. А чернила?

      – Это не чернильные орешки, но и не современная химия. Это чернила, сделанные из моллюска-буррекса, они были весьма популярны в те времена, и кстати, принимая во внимание, что Галидорро и его столица стоят у моря – почему бы им не использовать чернила из моллюсков?

      – То есть, этот документ вполне может быть настоящим?

      – Вполне, – кивнул старичок.

      Час от часу не легче. То есть, что же получается? То есть, мы возвращаемся к тому, с чего начали. А именно, что мой сомнительный красавчик и есть подозреваемый? Еще придется его упечь в тюрягу…

      А жаль. Я всегда считала что красивые мужчины – это общественное достояние, как произведение искусства, как эстетический объект… Придется его снова навестить.

      – Такси, – кричу я, выйдя из музея. – В госпиталь.

      В палату меня не пустили. Медсестра извинилась, и сообщила, что вчера больной нарушил режим и ему стало резко хуже.

      – Что значит – нарушил режим? – уточнила я.

      – Ну, встал и пошел куда-то… а потом потерял сознание в коридоре.

      – Простите, а почему он его потерял?

      – У него сильнейшее сотрясение мозга. Вставать в таком состоянии не рекомендуется… да и волноваться тоже, так что уж простите, но я вас к нему не пущу…

      – Его так сильно ударили по голове? – спросила я ошеломленно.

      И тут же обругала себя последними словами. Ну почему вчера я не задала вопрос о характере повреждений сразу! Услышала, что ему лучше, и вообразила, что его просто слегка отшлепали для видимости.

      – Вероятно да, раз он при попытке подняться потерял сознание…

      – О Боже… В каком он состоянии?!

      Так, а почему у меня колени подкашиваются? Я опускаюсь на стул, заботливо придвинутый мне медсестрой, и смотрю на нее жадным, умоляющим взглядом.

      – Боюсь, что в тяжелом. Ну, ну, – она чуть улыбнулась побледневшей мне, – надо надеяться на лучшее….

      За окном громыхнул гром, прокатился по небу как бочка, полная камней, а затем нежно-розовая молния расщепила небо. Опять, стоит мне расстроиться, начинается черт-те-что с погодой!

      Одно ясно: Дармиэль невиновен. То, что с ним случилось, не могло быть просто инсценировкой: ради инсценировки по голове с такой силой не бьют. И к этой шайке от тоже непричастен – слава Богу!