Рубиновый ключ для наследницы престола. Вера Анатольевна Прокопчук

круглое окошко перед собой, и в нем металось лицо медсестры.

      Потом ничего не помню. Я очнулся уже в палате на следующий день, и первым делом получил от медсестры внушение на тему – с постели не вставать, никуда не выходить и все такое.

      Я и вел бы себя паинькой, но вот сегодня на меня навалилось «это».

      Я до сих пор не могу придумать названия этому странному необъяснимому ощущению, и мысленно называю его «это». Так было с дедушкой, когда я мирно сидел в садовой беседке с книгой и бутылкой моего любимого абрикосового бренди. Я ощутил ужас, панику, и, сам не понимая, что я делаю, вскочил и побежал к дому. Нет, я не знал, что на деда напали, просто тревога жгла душу, мои ноги сами меня несли куда-то… а потом я оказался в комнате с убийцами. И раньше еще пару раз было… ладно, лучше грустные вещи не вспоминать.

      И вот сегодня… Не собирался я никуда идти. Я вообще дремал у себя в палате, когда чувство нестерпимой тревоги погнало меня по городу, и знал ли я куда иду? Люди пялились на чудака в пижаме и больничных тапочках, а я бежал туда, куда звало меня «это». Я даже не знал, что в этом доме, в который я вошел, живет Флавви. Хотя догадывался, конечно, потому что других людей, которые мне были бы дороги, в этом городе нет.

      Сейчас кто-то войдет. Может, я напрасно ее послушался и ушел? Однако я прячусь в платяной шкаф (дверка его издает омерзительный скрип), и жду – что же будет?

      Меня одолевает беспокойство, и в то же время душит смех. Бог мой! Этот ее возмущенный взгляд – да за один этот взгляд разъяренного котенка я бы ее просто скушал. Губы мои помнят еще нежную свежесть ее рта, и ее растерянность, ее изумление в глазах в ответ на мою дерзость…

      А ведь какой был бы отличный момент: она связана, не сопротивляется, целуй – не хочу… надо же влезть в эту идиллию какому-то пошлому уголовнику!

      Скрип двери. Сейчас что-то случится…

      ГЛАВА 10

      Флавиенна

      Дверь открывается и входит смазливый тип в светлом костюме. Он или не он?

      – Простите, а… – говорит он, и созерцает меня с деланным изумлением, затем кидается ко мне. – Сударыня, о Боже! Что с вами?!

      Он выдергивает кляп из моего рта, а я заваливаю голову набок. Я в обмороке, черт возьми, вот и давай, приводи меня в чувство!

      – Леди, вы как?

      Никак. Посмотрю, что ты делать будешь…

      Он похлопывает меня по щеке. Я не реагирую.

      – Чертовы остолопы! – бормочет он сквозь зубы. И кидается в соседнюю комнату – видимо, спросить у остолопов, какого черта они перестарались. Но остолопы прочно заперты в кладовке, а дверь в нее замаскирована так, что найти ее непросто…

      – Эй, где вы тут? – шипит он.

      Пометавшись, и не найдя никого, он развязывает мои веревки и на руках тащит к дивану. Это неприятно, но я изо всех сил имитирую глубокий обморок. Имитирую до тех пор, пока этот тип не начинает мне вливать в рот шоколадный ликер – из той самой бутылки! Из которой пил тот самый, который…

      – Прекратите немедленно! – бешено фыркаю, и весь ликер из моего рта оказывается на его белоснежной рубашке. Я зло вытираю