Разум. Дмитрий Никель

я.

      – А как это, по-твоему, называется? Зачарованным ты был уже по дороге в ресторан. Ладно, закажи и для меня кофе – без ничего. Не бросать же мне друга в тяжёлый час.

      Ткнув пару раз в необходимые иконки на рабочем мониторе, я заказал кофе и пирожное. Буквально через минуту в кабинет заплыл поднос с заказом, и стоило нам снять с него чашки и блюдце с десертом, как он так же бесшумно исчез, как и появился.

      – И всё-таки вы с Анной молодцы, – начал рассуждать Кирилл, потягивая превосходный ароматный кофе, – это очень смелый и ответственный шаг. Подавляющее большинство людей живёт в своё удовольствие и не заморачивается никакими межличностными отношениями. Даже не знаю, радоваться за вас или нет.

      – Радуйся, друг мой, радуйся. Я очень надеюсь, что у нас всерьёз и надолго. По крайней мере, мне так хочется.

      – Но в чём смысл, друг? Я понимаю древних людей: они были смертными, им было необходимо продолжать род – именно в этом заключался смысл их жизни. Умирая, человек передавал своим детям – в идеале, конечно, – свои знания, опыт, идеи. Те их совершенствовали и передавали следующему поколению – так постепенно из пещерных полузверей люди эволюционировали до разумных существ, которые в наше время обрели бессмертие и идеальное здоровье. И нет смысла в продолжении рода, а значит, нет смысла и в межличностных отношениях. Опять же, для удовлетворения физиологических потребностей созданы идеальные андроиды, они исполняют любую прихоть: не спорят, не изменяют, не ревнуют, готовы поддержать разговор на любую тему. К тому же при желании их можно усовершенствовать, да и иметь сразу хоть несколько десятков или периодически менять. В наше время, как мне представляется, смысл жизни – в получении удовольствия от неё, и сейчас всё для этого есть.

      Тут я было хотел возразить другу, но Кирилл настойчиво продолжал:

      – Я понимаю, что ты хочешь сказать: да, заботясь о себе любимых, мы вконец изгадили планету. Согласен. Но, опять-таки, мы нашли выход. И в состоянии анабиоза наш мозг будет жить в своё удовольствие. Ты ведь уже лично испытал это и всех уверил, что тебе понравилось.

      – Очень понравилось. Вопрос лишь в том, сколько времени мы проживём в состоянии анабиоза.

      – В любом случае дольше, чем на поверхности планеты… Но ты сейчас пытаешься сменить тему. Нехорошо, Денис.

      – Кирилл, ты прав практически во всём, об одном лишь забыл.

      – О чём же? – Кирилл смотрел на меня, склонив голову набок и напоминая птицу, внимательно следящую за добычей.

      – О чувствах, друг мой, о чувствах, – сказал я с таким превосходством, будто объявил ему шах и мат. – Не хочешь же ты мне сказать, что испытываешь чувства к своему индивидуальному андроиду?

      – Конечно, нет. – Сейчас Кирилл смотрел на меня как на человека, неспособного понять элементарных вещей. – Чувства априори влекут за собой ответственность, а ответственность – всегда риск. В межличностных отношениях он когда-то был оправдан продолжением рода. И вот теперь возвращаемся к первоначальному вопросу: сейчас-то