Кремлевский пул. Два полюса и шесть континентов. Александр Кочетков

«Владивосток» уже пришел в Новую Зеландию и ждал нас в столичном порту Веллингтон. Ход операции решили широко освещать в прессе, кроме нас была группа Центрального телевидения и корреспондент ТАСС. На мне еще висела задача вести репортажи с места событий для газеты «Комсомольская правда».

      Старт последнего и самого важного этапа экспедиции был назначен на 5 июля 1985 года. Основная задача – подойти на возможно близкое к «Сомову» расстояние и, если не удастся вытащить его из ледового плена, то хотя бы спасти жизнь экипажа, сняв людей вертолетами.

      План выглядел просто, но чем дольше шло совещание, тем больше становился очевидным возможный провал всей этой затеи. Такого никогда не было, чтобы ледокол шел в Антарктиду в разгар полярной ночи. Я знал, что в Москве многие известные полярники на предложение возглавить экспедицию отвечали отказом и выразительно крутили пальцем у виска. Артур Чилингаров, заместитель председателя Госкомгидромета, решил рискнуть. Понятно, что в случае успеха он рассчитывал на государственные награды и новую должность на карьерной лестнице. Ну, а если неудача?

      Думаю, что многих великих географических открытий просто не случилось, если бы авантюризм не был неотъемлемым качеством характера идущих впереди. Подводя итог совещанию, Чилингаров, вставая из-за стола, хлопнул по нему ладонью и сказал: «Ну что? Других вариантов нет. Поехали!»

      На следующий день началось! Ледокол вошел в «ревущие сороковые» широты. Впереди по курсу гуляли волны высотой с девятиэтажный дом. Вскарабкавшись на вершину, мы через несколько секунд проваливались в бездну. Крен с борта на борт достигал почти пятидесяти градусов. Вокруг стоял скрежет металла и звон разбитого стекла. Удержаться на ногах было практически невозможно, потерявших опору людей бросало на стенки кают и коридоров. Взяв камеру и преодолев часть пути на коленях, добрался до капитанского мостика. Темная, пенящаяся масса океанской воды поднималась и обрушивалась на иллюминаторы рубки. Я заметил, что снаружи стали рваться толстые металлические тросы, которыми были закреплены бочки с топливом.

      Наконец, проснувшись однажды утром, выглянул в иллюминатор и увидел мерно покачивающуюся гладь океана, заполненную круглыми блинами льда. С мостика виднелись уже более обширные поля и обломки айсбергов.

      Капитан Геннадий Антохин отдавал короткие, отрывистые команды матросу за штурвалом: «Вот видишь трещинку там левее? Давай по трещинке! Ледокол сам себе колею найдет! Он умнее, чем мы!»

      В Антарктике прямая дорога не всегда самая короткая. Двигаться зигзагами по разводьям, огибая препятствия, получается быстрее, чем пытаться идти напролом. Чем дальше на юг, тем толще становился лед. Пора было поднимать вертолет, чтобы с высоты определить наиболее безопасный маршрут. В полдень наступало короткое время, когда небо чуть светлело на севере и становилось видно на несколько километров вперед. Тогда экипаж Бориса Лялина отправлялся на ледовую разведку.

      Снимать