Школа. Олжас Сериков

браслетик обратно и никогда не бери помеченные вещи. Как разбогатеешь, купишь себе или своей девушке такой, и поймёшь тогда, что ничего хорошего в этих побрякушках нет. Одни только лишние расходы.

      Перед уходом Мустафа долго копался в кабинете хозяина дома и, наконец, нашёл то, что искал – с торжественной миной он протянул Бахе тяжёлый добротный охотничий нож, отточенный до остроты тонкого бритвенного лезвия.

      – Я же говорил тебе, что у меня этого добра много, – сказал Мустафа, пряча оружие в роскошные ножны и передавая своему напарнику. – Теперь и про свой старый тесак забыть можешь.

      – Ничего, я его ещё верну, – пообещал Баха, с удовольствием принимая в руки новую опасную игрушку. Под курткой у Бахи уже были надеты новая рубашка и свитер, и вкруг талии он обвил дорогие джинсы, от чего на глазах располнел. Мустафа тоже поживился кое-чем из вещей хозяина, включая меховую зимнюю шапку, которую он натянул на голову.

      – Пора, – сказал Мустафа, прислушавшись сквозь входную дверь к звукам в подъезде.

      И они неслышно выскользнули в коридор.

      – Ну что ж, экзамен ты прошёл, – похвалил Бахыта Сенсей, когда они, продав сигареты и фотоаппарат знакомым Мустафы на базаре, в подвале пили коньяк. – Теперь можешь смело драться с Амантаем. А дальше – я не позавидую тому, кто встанет у тебя на пути.

      6.

      События в школе развивались даже быстрее, чем предсказывал Мустафа. Близко познакомиться за два-три дня с Аркашей и Владиком не удалось: они, как и все остальные, сторонились новенького, – да и Баха не отличался коммуникабельностью: все его попытки заключались в том, что он подходил к ним и стоял рядом, тупо прислушиваясь к их разговорам. Заподозрив недоброе, они начали отходить от него всякий раз, когда Баха пристраивался к их группе, и ему пришлось отказаться от такого метода сближения.

      На третий день он пришёл в школу за сорок минут до начала уроков и присоединился к группе одноклассников, судачивших в углу на обычные темы: автомобили, рыбалка и фильмы.

      В последнее время коллеги привыкли к Бахе и перестали от него шарахаться, но внимания на него так и не обращали. Бахыту позволили присутствовать в роли молчаливого свидетеля беседы, но быстро пресекли две робкие попытки вставить в разговор веское слово, перебивая неопытного в трёпе сельчанина на той стадии, когда он, вспомнив интересную историю, только набирал воздух в лёгкие и подавался вперёд. Осёкшись во второй раз, Баха перестал влезать в разговор и сосредоточил внимание на визуальном изучении собеседников, надеясь, что извлечёт из их речей нечто для себя поучительное. Недели вынужденного молчания во враждебной городской обстановке сделали из него хорошего слушателя и превосходного наблюдателя. Поэтому Бахе хватило всего нескольких минут, чтобы составить вполне справедливое мнение о, впрочем, далеко не шекспировских характерах парней, коротавших время до начала урока.

      Из собравшихся тут пятерых ребят только один выделялся