С мейсе Райкконен что-то не так. Анна Ледова

впервые. Я в полицию пока сбегаю, скоро вернусь. А с тобой, паршивец, про алкоголь поговорим ещё! Выпоротник заодно прикуплю…

      Эричек отчего-то был тих и покладист; видимо, сам испугался таких внезапных метаморфоз в своём теле. Только мелко закивал и громко рыгнул – совсем уж по-мужски.

      В полицейском участке кипела работа, народу было – не протолкнуться, но Всевидящее око Альматы не зря так звался. Меня он заметил с самого порога и попытался было схорониться за чьей-то бандитской ряхой в наручниках.

      – Скоропут Райкконен! – рявкнула я на всё отделение, прожигая начальника полиции взглядом.

      Бандитская ряха вздрогнула и от греха подальше сместилась в сторону, открывая мне повинное лицо дядьки.

      – Племяшечка! – тут же расцвёл он. И перешёл в наступление, первым начав жаловаться. – Уна, девочка моя, вот скажи: как ты всего за одну неделю успела стать такой дешёвкой? За твою прекрасную головку дают уже всего четыре тысячи вместо пяти…

      – Когда я разнесу твой бордель к чертям собачьим, мне твои «не совсем законные люди» и сами за это десятку доплатят!

      – А ты можешь? – внезапно заинтересовался мрачный тип в наручниках.

      – Договоримся, если что, – пообещала я ряхе, не сводя глаз с Грозы татей. – Дядюшка… На пару слов.

      У Скоропута имелся свой отдельный кабинет, но дядька предпочитал держать сотрудников на виду, а потому помещение приспособили под архив. Прочихавшись от пыли, я уставилась на Всевидящее око.

      – Так что за дела с мальцом, которого ты мне подсунул? – недобро протянула я. – Говори прямо – почему его с остальными приютскими нельзя было оставить? Зачем на меня спихнул паршивца?

      – И тебя уже достал, погляжу, – вздохнул дядька. – Ты уж прости, родная, но поперёк горла он мне. А тех мейсе благородных я просто пожалел: за что им такое счастье…

      – А мне это счастье за что? Ага, их, значит, жалко, а племяшке давай подкинем… Не тяни.

      Я сверлила его взглядом, а ещё демонстративно похлопала пальцем по собственным губам. Угроза сработала. И Скоропут по своей привычке начал с самого начала, по-другому не умел.

      – Месяц назад он тут появился, – вздохнул он. – Сама же знаешь, что власти велели на городскую службу чужаков не брать, дабы не просочилось в столицу, что у нас тут растёт всякое… Да ещё и ползает. Но письмецо больно убедительное у мальца с собой было. Мол, если есть возможность, то взять его в штат, пусть учится всем полицейским премудростям. Ну, взяли. Малец-то сообразительный оказался. Только инициативный больно. Везде первым вызывается: что ночные дежурства, что задержания, что с приютом вот затеяли затею…

      – Погоди, дядька, ты о ком вообще? О шибздике этом? Куда его на задержания-то, соплю эту?!..

      – Туда. Сотрудник теперь это наш новый, в общем. Официально и по всем статьям.

      – Да как его по такому малолетству могли на службу взять, да ещё и в штат зачислить?! – не поняла я.

      – Да я ж тебе и рассказываю… Не перебивай, а! – рассердился Скоропут. – В